Ознакомительная версия. Доступно 23 страниц из 114
«Живет ли она еще здесь? Какая она? Конечно, немного поседела. Сильно ли изменилась в пятьдесят лет, или годы обошлись с ней так же бережно, как она сама обходится со всеми, с кем общается?
Простила ли она меня за то, что ушел не попрощавшись? Простила ли долгие годы молчания? Понимает ли, почему я никогда не писал ей – ни слова; только перевел на ее счет анонимный дар в десять тысяч фунтов? Десять тысяч жалких фунтов – капля в море миллионов, которые я заработал и потерял в те далекие дни, когда был одним из владык золотых полей Витватерсранда».
Его снова охватило чувство вины. Он не сомневался – она поймет его и простит.
Потому что это была Ада, его мачеха, которую он любил больше, чем мог бы любить родную мать.
– Поехали, – сказал Шон и пустил лошадь рысью.
– Это дом, па? – крикнул Дирк, скакавший рядом.
– Да, мой мальчик. Дом.
– Там бабушка?
– Надеюсь, – ответил Шон и про себя добавил: «Надеюсь от всей души».
По мосту через Бабуинов ручей, мимо загонов для скота, расположенных вдоль рельсов, мимо старого деревянного здания станции с чернобелой, посеревшей от времени надписью: «Ледибург. Высота 2256 футов над уровнем моря», повернув налево на пыльную главную улицу, которая достаточно широка, чтобы пропустить упряжку быков, по Протеа-стрит проехали Шон и Дирк, а далеко позади Мбежане вел вьючного мула.
На углу Шон пустил лошадь шагом, растягивая последние минуты ожидания... но вот они остановились перед белой плетеной изгородью, окружающей дом.
Аккуратный, зеленый сад, яркие клумбы маргариток и голубых азалий. Дом увеличили, к тыльной стороне пристроена новая комната; все сверкает свежей белой штукатуркой. На воротах вывеска золотом по зеленому полю: «Maison[6] Ады. Портниха высокого класса».
Шон улыбнулся.
– Старушка нахваталась выражений.
Потом сказал Дирку:
– Жди здесь!
Сам он спрыгнул с лошади, передал повод Дирку и прошел в ворота. У дверей остановился, поправил шейный платок. Оглядел свой новый костюм и сапоги – все куплено в Питермарицбурге, – смахнул с обуви пыль, пригладил подстриженную бороду, подкрутил усы и постучался.
Ему открыла молодая женщина. Шон ее не узнал. Но девушка откликнулась на его появление мгновенно: зарумянилась, попыталась поправить волосы, не привлекая внимания к тому, что они в беспорядке, и убрать из рук шитье – короче говоря, проявила все признаки смущения незамужней молодой женщины, которая неожиданно оказалась в обществе рослого, хорошо одетого и привлекательного мужчины. Но, поглядев на ее лицо с уродливым лиловым шрамом, Шон почувствовал жалость.
Он приподнял шляпу.
– Дома ли миссис Кортни?
– Она в мастерской, сэр. Как ей сказать, кто пришел?
– Ничего не говорите – это сюрприз.
Шон улыбнулся, и девушка подняла руки к щекам, пытаясь скрыть свое уродство.
– Не угодно ли войти, сэр?
Она стыдливо отвернулась.
– Кто там, Мэри?
Шон вздрогнул, услышав этот голос из глубины дома. Голос ничуть не изменился, и прошедших лет как не бывало.
– Джентльмен, тетя Ада. Он хочет вас видеть.
– Сейчас приду. Пригласи его сесть и принеси нам кофе, Мэри.
Мэри с облегчением исчезла. Шон в одиночестве стоял в маленькой гостиной, держа в больших загорелых руках шляпу и глядя на дагерротип над камином – фотографию Уэйта Кортни. Хотя он этого не сознавал, лицо на снимке было почти его собственным – те же глаза под густыми черными бровями, тот же высокомерный рот, даже тот же упрямый подбородок под густой бородой лопатой и тот же крупный, крючковатый нос Кортни.
Дверь мастерской растворилась, и Шон быстро повернулся на звук. Улыбаясь, вошла Ада Кортни, но, когда она увидела Шона, улыбка застыла на ее губах – Ада побледнела. Она неуверенно поднесла руку к горлу и слабо охнула.
– Боже! – прошептала она.
– Ма. – Шон неловко переступил с ноги на ногу. – Здравствуй, ма. Рад тебя видеть.
– Шон. – Краска вернулась на ее щеки. – Мне на мгновение показалось... ты стал вылитый отец. О Шон!
И она кинулась к нему. Он швырнул шляпу на диван и подхватил мачеху за талию.
– Я ждала тебя. Я знала, что ты придешь.
Шон поднял ее и с радостью и смехом поцеловал, она тоже смеялась.
– Пусти-ка, – сказала наконец Ада задыхаясь и, когда Шон послушался, схватилась за него.
– Я знала, что ты вернешься. Вначале в газетах много о тебе писали, да и люди рассказывали... но в последние три года не было слышно ничего, совсем ничего.
– Прости.
Шон слегка охладился.
– Гадкий мальчишка! – Она дрожала от волнения, волосы выбились из тугого пучка, и прядь свесилась ей на щеку. – Ах, как хорошо, что ты вернулся.
Неожиданно она заплакала.
– Не надо, ма. Пожалуйста, не надо.
Он никогда раньше не видел, как она плачет.
– Это просто... просто от неожиданности... – Она нетерпеливо смахнула слезы. – Все в порядке.
Шон отчаянно пытался чем-нибудь отвлечь ее.
– Эй! – с облегчением воскликнул он. – У меня есть для тебя еще один сюрприз.
– Позже, – ответила она. – Не все сразу.
– Да он не станет ждать.
Шон провел мачеху к двери и вывел на веранду, обнимая рукой за плечи.
– Дирк, – крикнул он. – Иди сюда.
И почувствовал, как она застыла, глядя на входящего в ворота Дирка.
– Это твоя бабушка, – представил Шон.
– А почему она плачет?
Дирк разглядывал Аду с нескрываемым любопытством.
Позже они сидели за столом в кухне, а Ада и Мэри громоздили перед ними горы еды. Ада Кортни всегда считала, что первым делом мужчину нужно накормить.
Мэри была взволнована почти так же, как Ада – она воспользовалась теми минутами, когда оставалась одна, и теперь была аккуратно причесана и надела яркий новый передник, но пудра, которой она старалась скрыть уродливые шрамы на коже, только привлекала к ним внимание. Из сочувствия Шон старался не смотреть на нее, и Мэри это заметила. Она взялась завоевывать внимание Дирка, ненавязчиво суетясь вокруг него, а Дирк воспринимал это как нечто естественное.
Пока они ели, Шон коротко рассказывал Аде, как провел те годы, пока отсутствовал, смягчив описание обстоятельств смерти матери Дирка и не распространяясь о том, чем не мог гордиться.
Наконец он закончил:
– И вот мы дома.
Ознакомительная версия. Доступно 23 страниц из 114
