Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 90
но обязательно вспомню — ты только немножко мне помоги.
А потом и вовсе, чтобы переключить расстроенно-растерянную женщину с этой непростой темы, обернулась к окну:
— Смотри, какая красота вокруг! А давай окно откроем?
— Таюшка, да как можно? Холодно ж ещё. — она буквально округлила глаза.
А за окном зацветала нежная весна. Солнце светило так ярко, что слезились привыкшие уже к постоянному полумраку глаза. И грело через грязноватое стекло так, что невыносимо захотелось на улицу. Но эта задача пока была мне явно не под силу.
— Ну пожалуйста, я же не дойду во двор, а дышать свежим воздухом нужно. Доктор ведь наверняка говорил? — пришлось пойти на маленький шантаж.
Марлен набрала полную грудь воздуха, закрыла рот и медленно выдохнула. В глазах её металось беспокойство. Она, склонив голову на бок, внимательно посмотрела на меня (в этот момент я клятвенно пообещала себе пореже озадачивать няньку нестандартными просьбами), и, с силой толкнув намертво слипшиеся створки, распахнула окно.
Меня чуть не сбило с ног волной свежести и кислорода.
Стоял один из первых дней пока ещё не надёжного, но жаркого тепла. Когда воздух прогревается, и на улице становится теплее, чем в озябших за зиму каменных домах. Потом будут ещё и похолодания, и ветра, пока в свою власть не вступит лето.
Но сегодня был именно такой чудесный, ясный, пронизанный солнцем день. Окно выходило в запущенный сад. Снег ещё стаял не везде, постепенно обнажая прошлогодний, не убранный с осени мусор, сквозь который уже проросла трава и первые весенние цветы. На деревьях настойчиво пробивались почки, кое-где взорвавшиеся нежной листвой.
Я прислонилась боком к стене и зачарованно любовалась этим великолепием. Ветерком донесло аромат… сирени? Сами собой в голове всплыли строки:
Что за наряды нынче у весны —
Безумство, наваждение, дурман!
Ужели ей привычные тесны
Зелёный шёлк, лазоревый сафьян?!
Одежды выбирая на лету,
Она меняет каждый новый день
Метель шальной черёмухи в цвету
На пламенем объятую сирень.[1]
— Ну да, оно и в самом деле немудрено было память порастерять, — буднично вырвала меня из романтичного настроения Марлен.
Она в задумчивости стояла рядом и, видимо, всё это время крутила в голове озвученную мною новость о собственной амнезии.
— А денёк и в самом деле хорош! — женщина, наконец, расслабленно выдохнула, позволяя себе насладиться чарующим духом весны.
Я тоже развернулась к окну. Хотелось высунуться в него, но… рёбра не позволяли.
— Ну, ладно, на первый раз хватит, — прервала идиллию нянька, — ты вон уже на ногах еле держишься. А ну, давай в кровать. Потихоньку, не торопись.
Торопиться, впрочем, я бы физически не смогла, даже если бы меня об этом очень попросили — ослабевшие от отсутствия нагрузки мышцы предательски дрожали.
Но была счастлива уже хотя бы от того, что солнце продолжает светить, природа возрождается, в окружающем меня мире, кроме набивших уже оскомину серых, тёмно-зелёных и коричневых мрачных тонов, обнаружились и другие — яркие краски, а я уже встаю на ноги. Ну и что в комнате, наконец, стало свежо.
Так потихоньку я и осваивалась в новых, нежданно свалившихся на меня, обстоятельствах жизни.
Мачеха и отец меня пока больше не посещали, чему я была несказанно рада.
Лаура, видимо, решила, что свой лимит сострадания она уже исчерпала и успокоилась на том, что я, в смысле Таис, вообще жива. Отец — не знаю почему.
Как-то из любопытства спросила об этом Марлен, но она только рукой махнула, привычно поджав губы. Допытываться не стала, решив не забивать пока этим голову — на сей момент ждали решения более срочные и важные задачи.
Всё моё общество составляли нянька и Тео, регулярно забегавший к «сестре», поделиться новостями и своми детскими переживаниями.
Домашние новости, в основном, сводились к тому, на кого и за какую провинность сегодня накричала баронесса и её причитаниям о том, мол, «как это нету денег на новый корсетик» и «как её, несчастную, вообще угораздило выйти замуж в такую нищету, в которой порядочной баронессе просто неприлично жить».
Вот интересно даже, о чём она думала, когда рвалась в этот «замуж»? И как-то уж совсем нелогично Лаура упускала тот факт, что без этого «замужа», она и не баронесса вовсе. В общем, ничего интересного.
Однажды уже под вечер ко мне прибежал перепуганный Тео.
Я успела искренне привязаться к хулиганистому, но доброму ребёнку. Его взволнованность моментально передалась и мне. Тем более, что обычно он посещал меня днём, и сегодня уже забегал.
— Малыш, что случилось? — я не на шутку переполошилась.
Ребёнок стоял посреди комнаты, зажимая под мышкой какую-то маленькую коробочку, и не решался ни подойти, ни озвучить то, что его так обеспокоило. Глазёнки его широко открылись — было очевидно, что он отчаянно борется с подступающими слезами.
— Тео, миленький, не пугай меня. Что произошло? Иди сюда, — я всё же уговорила мальчишку подойти и усесться ко мне на кровать, — ну давай, рассказывай.
— Марлен разговаривала… Я услышал… Таюшка…
— Ну, — подбодрила его я, — с кем разговаривала?
— Сама с собой, как всегда. На кухне.
— И что сказала Марлен, что ты так испугался?
— Ты правда ничего не помнишь? — решился, наконец, он озвучить мучивший его вопрос.
— Ну как, — растерялась я, — маленько кое-что забыла. Потому, что головой сильно ударилась. Но это пройдёт. Ты-то чего так боишься?
— А вдруг ты и меня забыла-а-а! — уже ревел малыш, уткнувшись в моё плечо, боясь посмотреть мне в глаза и увидеть в них что-то не то, — Что ты меня лю-у-би-ишь!
— Эй, — я осторожно подняла ладонями мокрую от слёз мордашку, — хороший мой, как тебе такое только в голову пришло? Как я смогла бы тебя забыть?
— Честно-честно? — с надеждой он заглянул мне в самую душу.
— Правда-правда, — не задумываясь ответила я.
— Та-айя-а-а!
Я уже ревела вместе с ним.
Сердце разрывало это неприкрытое детское горе. Как он вообще почувствовал подвох? Наверное, были у них с настоящей сестрой какие-то тайные словечки или фразочки, о которых я не могла знать. И он сперва подавлял в себе сомнения, растущие на фоне возникающих нестыковок, а теперь, услышав слова няньки, нашёл им объяснение, решив, что его Таюшка забыла своего братика и как они любили друг друга.
— Мамочки, а ведь он прав, — думала я, баюкая маленького котёнка на руке, — детское сердце не обманешь. Нет, что бы не говорили — никак не обманешь.
На глаза попалась принесённая им коробочка, съехавшая из под мышки на подушку.
— А
Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 90
