маленький фонарик любви и трепета. Словно он нашкодивший щенок, который пришел к хозяйке вымаливать прощение. Я приподнялась на локтях, кутаясь в теплый легкий плед. Его принесла мама, пока я спала. Это ее характерная особенность, еще когда я была совсем маленькой она кутала меня в него.
— Что ты тут делаешь? Зачем ты приехал? — Я была слишком резка и неприветлива, только слепой мог это не заметить. И Алешка хорошо прикинулся слепым. Его улыбка стала еще шире, одаренная сладкими звуками моего голоса.
— Я приехал к тебе, потому что мы так и не поговорили. Ты все еще обижаешься? — Алешка протянул мне букет, и я осторожно взяла его в руки.
Какие волшебные громадные цветы, словно не с этой планеты. Красивые, дурманят запахом. От их количества голова кругом.
— Алеш, я… должна тебе кое-что сказать, — в горле зажгло огнем.
И меня накрыло бурей моих собственных страхов. Я в одно мгновение почувствовала, что начинаю задыхаться. Я должна сказать ему все сейчас. Я просто обязана выпалить ему все. Что не люблю его больше, и вероятно, никогда не любила. Что жила, надев розовые очки, сквозь призму не замечала своего безразличия. Что никогда у меня не было к нему ни огненной страсти, ни безумного влечения. Что мою крышу ни разу не сорвало от его слов.
— Поехали домой, Оксан, — он проигнорировал мое обращение, а я только и смогла отложить букет и развалиться на кровати, смотря в потолок.
Глаза защипало от слез, и я старалась не расплакаться. Не хотела сейчас усугублять ситуацию, только сердце кололо тревогой.
— Я не хочу домой, я не поеду. Я никогда больше не поеду с тобой домой. — Пробормотала себе под нос.
Очень больно причинять боль другим. Даже больнее, чем себе самой. Я только и думала о Лешкиной реакции, о его горе, которая захлестнем с головой, после моих слов.
— Оксан, что происходит? — Он взял мою руку, и я закрыла глаза.
Предательски потекли слезы по щекам. Где-то на кухне ходила мама, и я слышала ее шаги, папа говорил по телефону в соседней комнате. Я ревела перед своим несостоявшимся женихом.
— Я не люблю тебя. Я тебе изменила. — Проговорила я на выдохе, еще сильнее зажмурившись.
Ожидала чего угодно. Пощечины. Оскорблений. Истерики.
— Ерунды не говори! Кому ты нужна такая! — Алеша засмеялся, отчего я широко распахнула глаза.
Да, у каждого своя реакция на подобные слова из уст любимого человека, но я никак не ожидала, что у него она будет такой.
— Какая такая? — Взгляд заметался по его лицу.
Алеша ничуть не расстроился.
Он просто не верил мне, не верил ни одному моему слову.
— Такая, Оксан, такая! Да ты посмотри на себя повнимательнее. — Алеша снова улыбнулся, а я взбесилась.
Что он имел в виду, проговаривая эти ужасные слова?
Я боялась сделать ему больно, я боялась признаться. Но и себя обманывать я больше не могла. И вот сказала, а он что? Что?
— Убирайся, — прошипела змеей, в голосе повисла неистовая злость и гнев.
Я чуть ли не кричала внутри. Так бывает, что ты ничего не чувствуешь кроме обжигающей ненависти. Даже боли нет, нет никаких других эмоций. Ты не бьешься в истерике, ты не хочешь ничего. Кроме жажды мести.
— Я без тебя не уеду. Оксан, собирайся, мы едем домой. — Словно отдал приказ.
Нет уж! Почту за честь уехать отсюда без тебя! Я не сука, чтобы ходить за ним и скулить. Вернее, я больше не хочу таковой являться. Пусть катится на все четыре стороны!
Я бы посмотрела на себя «повнимательнее», нашла бы изъяны, как раньше. Только вот за меня это уже сделал Матвей. Матвей посмотрел достаточно внимательно. Показал, что я желанная и красивая. А не какая-то «такая». Он подарил мне крылья, он своим поведением доказал, что после тридцати можно так горячо и пламенно чувствовать эту жизнь, можно улыбаться, сходить с ума от наслаждения и безумного желания. От симпатии, появившейся резко. От страсти, которую не удержать. А Леша просто пытается это во мне убить, покорить меня. Поставить свои правила и мерзкие унизительные условия. Привязать меня исполнением моих желаний, обещанием взять в жены, сделать счастливой.
Только вот мне уже достаточно. Я в его жизни просто старая мебель, которую жалко отправить на помойку. И сегодня я отправлюсь на помойку сама.
— Леш, иди на хер! — Вырывается из глубины моего воспаленного сознания, и я просто подрываюсь с кровати, натягиваю на себя одежду.
Стараюсь не обращать внимания на его взгляд, на его улыбку. Всем своим видом он говорит, что я никуда от него не денусь, только вот он ошибается. Денусь! Прямо сейчас уеду.
Выбежала на кухню, и поймала на себе мамин испуганный взгляд.
— Ты плакала? Доченька, что случилось? — Под ее голос накидываю пальто и обувь.
Только после замечаю постороннего человека за столом — наш сосед. Видимо, это он привез сюда Алешку.
— Я вернусь через несколько часов. Если не приеду, то позвоню. — Игнорирую вопросы, выбегаю из дома.
Мне хватает пары секунд, чтобы завести машину и тронуться с места. И уже через минуту я лечу по трассе. Слезы затмевают рассудок, а проселочная дорога пуста. И я все сильнее давлю на газ, переключая скорости. Первая, вторая, третья. Машина ревет, но я не намерена останавливаться и сбавлять скорость.
Я просто хочу убежать от этого мира. Как можно дальше.
Ну что за дурочка, посмотреть то на меня жалко. Что я натворила? Сама все разрушила. Шесть долгих лет радовалась тому, что нашла Алешу, что я его девушка, почти невеста.
А сейчас что?
Убегаю, поджав уши и хвост.
Выехала на трассу, и переключила скорость на четвертую. Нажала посильнее на газ. Ветер за окном выл, как ненормальный. Только вот мне на все было наплевать. Летела вперед, обгоняя попутные машины, совсем не думала о безопасности. Хорошо, что пристегнулась по инерции.
Подвергала опасности не только себя, но и других. А сердце так билось от адреналина, что готово было дыру пробить в грудине. И пульсацию его я чувствовала и горлом и животом. И звук ударов заглушал все, заполнил салон машины до предела. Еще недавно я была счастлива здесь в машине, извиваясь на молодом красавце, а сейчас я лечу вперед, наплевав на свою жизнь.
Визг тормозов, оглушительный, резкий.
Испуганные глаза собаки, бежавшей по дороге. И мой собственный испуганный вопль. Машину занесло, и она врезалась в дерево. Хруст металла и звук разбивающегося стекла затмили рассудок. Подушка безопасности сработала
