Не сон.
Я перекатилась на бок, поворачиваясь лицом к чуть отодвинутому пологу, и по глазам тут же ударили режущие солнечные лучи, возвещающие о том, что уже давно день и погода сегодня прекрасная.
Села на шкурах, растирая лицо и пытаясь поскорее проснуться, поискала выданные штаны, которые Хотборк будто специально запульнул в самый дальний угол. Натянув их, поползала по закутку в поисках хоть какого-то ремешка, чтобы закрепить на себе мешковатую одежду. Безрезультатно - ремней не было. Повздыхав по этому поводу и кое-как узлом завязав на себе непослушные мужские шаровары, я наконец была готова к выходу на палубу. Не морально, так хоть физически.
На драккаре царило нервное, показательно веселое возбуждение. Воины пели, шутили, бодро ворочая тяжелые весла, делились байками с прошлых походов, так настраиваясь на новый скоро предстоящий бой.
Бьорка я заметила сразу. Правую щеку мгновенно запекло, когда вышла из закутка, и я резко повернула голову в сторону раздражителя, поддаваясь интуиции. Хотборк сидел у мачты вместе с Браном и Ульрихом, а перед ними на низкой бочке были разложены карты. Ульрих сейчас говорил что-то мужчинам тихо и страстно, тыча пальцем в желтоватый пергамент, но Бьорк смотрел только на меня. Своим коронным непроницаемым взглядом, за которым сам чёрт не разберет, что скрывается. На секунду стушевалась, ощущая, как лицо покрывает лёгкий румянец. А ещё через пару секунд нежный розовый на моих щеках сменил отборный пунцовый, так как вокруг начали раздаваться нестройные тихие -тихие смешки, долетающие до меня лишь обрывками. Но и то, что я смогла расслышать, было вполне достаточно для того, чтобы моя кожа стала соперничать окрасом с помидором:
"Встала наконец наша ведьма», «совсем ярл девку умотал», "может и меня подлечит?», " я вот тоже бы не прочь с бабой силой поделиться- две луны уж только с рукой и делюсь", " смотри, как бы ярл тебе твою силу узлом не скрутил да в таком виде жинке не отправил. Делиться он удумал"...
Я поджала губы в беспомощной попытке унять жгучий стыд. Замечательно, просто великолепно...Я же тут не одна не глухая. Он ведь тоже слышит! Слышит и ничего с этим не делает! У-у-у....Демонстративно холодно кивнула Хотборку в попытке сохранить хоть каплю достоинства. И прошествовала к носу драккара, чтобы проведать Гора, с высоко задранным подбородком, прямой спиной и полыхающим праведным гневом в сердце. Сволочь...Он тут что...Хвастался? Если и молчал, то явно не мешал другим говорить. Только и делал, наверно, что улыбался своей кривоватой ухмылочкой, подтверждая своей довольной и совершенно здоровой физиономией их слова. Убью...
Переключиться удалось с трудом и только от мысли, что больше я к Хотборку вообще на метр не приближусь. Верилось самой с трудом, но хотя бы успокаивало...Гор Кархет уже был полностью здоров, правда дико перевозбужден предстоящей ночью высадкой. Всё тараторил про то, что надо бы получше наточить меч и как он всех победит. Я лишь, улыбаясь, слушала. Внутри такая тревожная тоска вдруг взяла при взгляде на этого восторженного, ещё не столкнувшегося ни разу со смертью мальчишку, что Бьорк со своей дурацкой командой кудахтающих сплетников как-то сам собой отошел на второй план. Может им так легче переносить приближение возможной гибели? Обсудили ярла с его девкой, посмеялись, почесали языками, жен вспомнили заодно и уже и не так страшно, да? Ведь всем страшно - хоть зеленому мальчишке, хоть бывалому, уже с серебряными нитями в бороде воину. Никто не хочет умирать.
Покинув Гора, я осмотрела остальных спасенных воинов Кархета, которых устроили на палубе. Похабные смешки унсгардцев так и продолжали до меня долетать, но уже так не трогали. Пусть... Вчерашние мои бесконечные старания по отпаиванию простудившихся отваром не прошли даром, и почти все выловленные из ледяной воды кархеновцы чувствовали себя хорошо. Лишь у старого Карла хрипело в груди да сильно кашлял неизвестный мне парнишка лет восемнадцати. Хорошо, что после Бьорка у меня осталась сила, иначе пришлось бы им высаживаться больными. А так я приложила руку поочередно к груди каждого, закрыла глаза, нащупывая в себе остатки энергии, пара мгновений, и всё испарилось без следа.
Управившись, я ушла ближе к носу драккара, где были навалены мешки с зерном, устроилась на одном из них, подперла спиной низкий борт лодки и просто стала ждать, когда наконец приплывем, лениво оглядывая воинов на палубе из-под полуопущенных ресниц и наслаждаясь мягкими, такими редкими для этой весны лучами солнца, тепло ласкающими лицо. Взгляд медленно скользил по всем без разбору и только около мачты застывал, не смея двигаться дальше. Там Бьорк, Бран, Ульрих и другие старшие воины совещались, где лучше высадиться и как после проще достичь столицы, а на Хотборка я смотреть не хотела и почему-то не могла. Он ко мне так и не подошел сам, ни слова не сказал. Вот и я на него даже глядеть не буду. Высадимся, пойду в отряде кархеновцев во главе с Ригом и всё...
Чем ближе солнце скатывалось к горизонту, тем тише становились голоса воинов. Тем аккуратней они погружали вёсла в воду. И в какой-то момент всё резко стихло, будто мы преодолели невидимую черту, за которой любой громкий звук служил подсказкой врагу о нашем прибытии. Вокруг воцарилось безмолвие. Щемяще пронзительное в ударах волн о борт, порывах закатного ветра и мерных движениях поскрипывающих вёсел. Никто больше не переговаривался и не смеялся. Лица исказились задумчивой, строгой сосредоточенностью и готовностью принять любую судьбу. Черные силуэты других драккаров, идущих за нами, почему-то пугали. Такие же беззвучные они словно призраки преследовали нас. Ещё чуть-чуть, и весь мир погрузился во мрак, освещенный лишь мерцающими звёздами, ведь поддоны с углями на драккарах зажигать не стали, опасаясь привлечь лишнее внимание с уже близких берегов.
Я давно ничем так не проникалась, как этим моментом. Внутри тревожно звенело от разрывающих предчувствий. Подкрадывающаяся ночная свежесть обжигала лёгкие, делая воздух как никогда сладким. Люди вокруг превратились в черные, вырезанные из картона силуэты почти бесшумно передвигающиеся в темноте.
И теперь можно было безотрывно смотреть на него...
Всё равно никто не увидит, куда направлен мой взгляд, а если чуть отвернуть голову и скосить глаза, то и вовсе не догадается. Я просто не могла себе отказать в этой блажи...Если я уйду с отрядом кархеновцев, кто знает, когда свидимся вновь...Бьорк в этот момент что-то писал на клочке пергамента, потом велел дать ему ворона, накрепко обвязал лапу птицы веревкой, закрепляя послание, и пустил её в полет. С глухим карканьем черный ворон за секунды растаял в ночном небе. Хотборк проводил его долгим взглядом, встал и направился прямо ко мне.
Как только я поняла, куда он идет, в горле мгновенно пересохло, мысли позорно спутались, оставаясь торчать лишь невнятными обрывками: что-то про злость за утренний позор и обиду, что не соизволил подойти раньше, а ещё будоражащее волнение, что подходит сейчас...
- Твоя одежда уже высохла, Хельга, - Бьорк уселся рядом и заговорил таким тоном будто я ещё один его воин, которому необходимо раздать указания, а не женщина, которую он всю ночь обнимал, - Иди - переоденься. Скоро прибудем. Когда высадимся - держись Олафа- он за тебя в ответе, поняла?
