себя в этом винил. Жениться не желал, всячески избегал брака, а когда увидел невесту — влюбился и на собственной свадьбе напился первый и последний раз в жизни!
— Никогда не говорите, что перебрали последний раз, — усмехнулся я. — Случаются обстоятельства выше нас.
— Это точно! — он разлил по бокалам коньяк и вновь одним махом выпил. — Так, о чем это я? А! Про свой мерзкий поступок.
— Может не надо? — попытался остановить желающего излить душу.
— Вы же доктор, врачеватель и сотворили чудо, вам необходимо знать и отпустить мой грех!
Когда он успел набраться⁈ Ведь пьян, хотя и держится хорошо.
— В общем, после церемонии, Лизонька была весела, шутила напропалую и, как мне показалось, строила глазки одному хлыщу. А тот ее подловил в коридоре и попытался поцеловать, так она мне сказала. Вырвалась, дала пощечину мерзавцу, но я вину на нее возложил. Решил, что цену себе набивает и, — он отвел взгляд и чуть слышно продолжил: — Брачную ночь не хочу вспоминать, вел себя мерзко и над молодой женой издевался, как последняя сволочь. Почти год прощение вымаливал.
Уф, слава тебе Господи, что подробности не стал приводить. И как к нему относиться, если милую барышню так обидел? Но ведь она его простила, так что не мне судить. Их отношения — только их и никого к ним приплетать нельзя.
— Александр Иванович, вы мне подарили второй шанс, и я им воспользуюсь в полной мере! — радостно подытожил мой, к этому времени, собутыльник.
— Петр Сергеевич, вы только вновь не увлекитесь. Да, заранее предупреждаю, не вздумайте меня приревновать, — погрозил ему пальцем.
— Как можно-с, вы же врачеватель, ик! — ответил мне граф.
Голову начинает кружить от выпитого. Вот что значит без оглядки вычерпывать из источника силу и мало отдыхать. Даже заклинание бодрости не помогло, а на протрезвление у меня запаса магии не хватило. Или выпито оказалось больше? Взял себя в руки, попросил официантку принести двойной крепкий кофе и от выпивки наотрез отказался. Когда же в очередной раз пришел посыльный с вестями от супруги господина Ланцова, то сумел графа убедить, чтобы он отправился отдыхать. Петр Сергеевич пообещал меня достойно отблагодарить, пытался всучить вексель на круглую сумму, но я попросил его предоставить мне не ограненные камни. Сам точно не куплю, а когда те окажутся в моем распоряжении, то посмотрю, на что мой дар способен. Есть еще одна причина, по которой попросил так со мной рассчитаться. Чете Ланцовых вскоре придется несладко. Мало того, что их источники как лед и пламень, так еще и сынишка проблем предоставит. Поэтому-то и требуется каждому артефакт равновесия, в том числе и дабы не повторилась такая ситуация с родами, если вновь им удача улыбнется, и боги благословят. Кстати, последнее не является моими мыслями, повторяю слова графа. Детей он желает много, но тут еще следует узнать мнение Елизаветы Викторовны. А то ведь она меня проклянет!
— Господин Воронов! — окликнул меня чей-то голос, когда пьяного графа загрузили с возницей в его карету. — Александр Иванович, на минутку!
— Господин Бурин, что вы хотели? — посмотрел на спешащего ко мне сыщика.
— Очень хорошо, что вас встретил! — чему-то радуясь, сказал Семен Игоревич. — Не желаете в ресторацию пройти?
— Пить не буду! — предупредил я.
— По пять капель, за успешное завершения сложного и запутанного дела! — провозгласил Бурин.
Как оказалось, он сумел расследовать дело отравителя и душегуба. Господин Зарин уже освобожден из тюрьмы и отправлен к целителям. На его банковский счет выписана компенсация, утренние газеты выйдут с официальными извинениями и разоблачением истинного виновника. Честно говоря, меня это не слишком интересовало, но помнил об обещании сыщика о предоставлении мне сведений, в которых кровно заинтересован. Как ни крути, а личную месть никто не отменял. А в деле ресторатора ничего неожиданного не оказалось. Немного надавили на того, на чьи деяния все указывало, так тот попытался с боем прорваться. Даже отстреливался, но его взяли живьем и все признания уже получили. Про методы дознания я не захотел слушать, так и заявил:
— Помилуйте, избавьте от деталей, видел в каком состоянии находился Антон Борисович! — перебил сыщика, который с хищной улыбкой начал рассказывать, как с душегубом общались дознаватели.
— Воля ваша, — расстроенно покачал головой Бурин. — Спасибо хочу вам сказать, от сыщицкого управления и от себя лично. Теперь нам с Анной Антоновной ничего не препятствует обвенчаться. Заранее вас приглашаю на торжество и не вздумайте отказать!
Вот не люблю я, когда кто-то строит планы в одиночку, если они касаются двоих. Надеюсь, все-то у них с незнакомой мне Анной сложится хорошо. Обещать ничего не стал, сославшись на неизвестность будущего. В этом убедился, когда домой под утро пришел, вот точно не мог ожидать того, какая картина открылась перед глазами.
Глава 4
БЛАГОДАРНОСТИ
Глава 4. БЛАГОДАРНОСТИ
* * *
События глазами Максимилиана Коршунова.
Великий княжич откровенно скучал на торжественном приеме в резиденции императора. Послы различных держав, как дружественных, так и злейших врагов раскланивались, делали пустые комплименты и каждый искал какую-то выгоду. В том числе и дамы пытались вызвать у Максимилиана заинтересованность. Некоторым было достаточно решить свои незначительные проблемы, невзирая на присутствующих мужей. Другие мечтали утвердиться при дворе и стать фавориткой, кто-то надеялся на скоротечный роман. Находились в зале приема и особы с высоким самомнение и грандиозными планами. Понятно, что на официальный статус тут почти ни одна не надеялась. Вот только некие намеки от трех послов Их Светлость вывели из себя. Устраивать династический брак он ни с кем не собирается, особенно не зная личности той, за кого заочно сватают. В глубине души все этому противится, а образ Натали его не покидает ни на минуту. Что это? Чем она его пленила? Если разобраться, то встречал знойных красоток, которым баронесса уступает. Но ее мягкий взгляд голубых, как небо, глаз, искреннее переживание и трогательная хрупкость, вкупе с миловидным лицом, когда они первый раз увиделись не покидают молодого человека ни на миг. Как он психовал, рвал и метал, узнав, что проживает с тем, кто помог ему и сестре! Сумел не показать вида и подавить гнев, а когда разобрался, то словно мир ожил новыми красками и камень с души упал.
— Максимилиан, почему грустите? — послышался
