Книга Любовь сквозь пиксели - Таня Свон

думаю об Ониксе. Судя по его уровню и навыкам, он наверняка исколесил Пыльные земли – новую локацию, которую ввели несколько недель назад, – вдоль и поперек. Хотя, даже если так, это не объясняет, откуда у него столь высокий ранг. Нужно сильно постараться, чтобы взять высший уровень. Так как ему это удалось? Сколько времени он проводит в игре?

Неужели он торчит здесь даже больше, чем я?

В углу экрана загорается уведомление о том, что кто-то из друзей зашел в игру. Принципиально не читаю его. Не хочу даже думать о том, кого занесло в онлайн, чтобы не вспоминать отвратительный день в школе. Меня вытеснили с привычного места за партой с Марком, никто из «товарищей» по гильдии даже не поздоровался со мной, не написал после того, как мне стало плохо.

Только Катя отправила несколько сообщений, в которых интересовалась, как мое самочувствие. Она скинула конспекты занятий и домашку, и это было настолько неожиданно, что я даже растерялась.

Почему девчонка, с которой мы не общались все эти года, печется обо мне больше, чем «друзья»? Ответ прост: друзей у меня никогда и не было.

На площади порталов сегодня целая толпа. Игроки дожидаются здесь товарищей, чтобы вступить в пати, торгуют редкими предметами в обход продавцов и аукционов, чтобы побольше положить себе в карман, и просто афкашат [12].

Под ногами стелется вымощенная крупным камнем дорога, по которой подхожу к одной из арок. К той, где между колонн вихрится алая дымка и возле которой почти нет людей. Мало кто готов отправиться в Пыльные земли – уровень низковат. Но я смело поднимаюсь по ступеням и шагаю в красный дым.

Широкая площадь растворяется, меня обнимает рубиновый туман и закручивает так, будто рассыпаюсь на атомы… Чтобы в следующий миг шагнуть в новые земли.

– Добро пожаловать в Пустошь, путник! – доносится из-за спины, и я оборачиваюсь.

Слепой старик в одеянии жреца кланяется мне. Полы его одежды касаются темного, почти черного песка, и мне становится не по себе. Недружелюбное место. Опасное. Чутье подсказывает.

И едва мысль проскальзывает в голове, как старик вдруг нападает. Швыряет в меня заклятие, которое не успеваю отразить – коса только появляется в моей руке, а чары уже опаляют кожу. Полоска здоровья тает на несколько делений, но не критично. Я все еще жива и готова сражаться.

Жрец готовит новую атаку, но в этот раз я оказываюсь быстрее. Ударяю косой по земле, и от этого места к старику бросается белая молния. Она сшибает противника с ног, а дальше я легко добиваю его.

Тело поверженного врага тут же превращается в черную пыль. Ветер рассеивает ее, и я замечаю ключ, который спешу поднять. Не составляет труда понять, к какому замку он подходит, – портальная площадь окружена высокой каменной стеной, а единственные ворота заперты.

Выходит, это была проверка. Пустошь – первый город Пыльных земель – не пустит слабых и недостойных. Будь мой уровень недостаточно высоким, первая же атака жреца убила бы меня.

С ухмылкой сжимаю увесистый ключ в ладони и через пустую площадь направляюсь к массивным воротам. Порталы по периметру площади сверкают разными цветами, зазывая вернуться в более приветливые локации, но я иду мимо.

Пустошь опасна даже для высокоуровневых игроков, но здесь я получу столько опыта для прокачки, сколько не наберу дейликами по всей карте за неделю. Стану сильнее, выбью легендарные скилы и оружие, и тогда любая команда, любая гильдия примут меня к себе, чтобы вместе выступить на соревнованиях.

И никакой «Сумрачный лес» мне не будет нужен.

Пустошь кажется чужой и недружелюбной. Все дома тут низкие, с плоской крышей и крохотными окнами, что выдолблены в стенах из светлого камня. Жители отстраненные, холодные и замкнутые. Их тела спрятаны за свободной одеждой – балахоны и платья спускаются до пят и тащатся по песку, а лица и волосы – под легкой тканью, что открывает лишь глаза.

Я долгое время не могу найти ни торговца, ни таверну, и даже карта не помогает. Таскаюсь туда-сюда по пыльным улицам, пока не наталкиваюсь на знакомого персонажа.

В Magic and Blade есть свой сюжет. Все как обычно: мир стоит на грани уничтожения, украдена древняя реликвия, и только избранный герой способен спасти все живое и восстановить справедливость.

Вот и теперь, когда сталкиваюсь с ключевым героем истории, меня надолго швыряет в сюжет игры. Мне приходится шпионить за врагами короны, которые скрываются среди мирных жителей, но в какой-то момент план рушится. Мой союзник оказывается предателем, и тишину Пустоши разрывают крики о помощи, плач и звон оружия.

Сейчас я впервые задумываюсь о том, что Пыльные земли без пати [13] пройти будет совсем непросто. Мне хватает навыков и опыта, но все равно едва переживаю резню в Пустоши. Бутыльки с лекарствами из рюкзака почти полностью иссякают, оружие близко к поломке.

В какой-то момент думаю, что завалю сюжетный квест и придется проходить все сначала, но битву останавливают воины света из личной армии короля. Они появляются из порталов, которые открываются в небе, верхом на грифонах. Я никогда не видела их, а потому пораженно застываю прямо посреди поля боя.

Вражеский солдат сносит мне треть здоровья ударом секиры, но в следующий миг платится за это жизнью. Пространство от неба до земли пронзают столпы света, которые жалят предателей короны и замедляют их. Последний взмах косой – и противник мертв.

Помогаю армии света добить ослабленных врагов, но облегченно вздыхаю лишь тогда, когда меня уводят на ближайший постоялый двор, где смогу подлечиться и отдохнуть. Запираюсь в тесной комнате, где есть лишь сундук и узкая кровать, и сажусь за крафт зелий, которые израсходовала почти целиком.

Могу делать это с закрытыми глазами, настолько часто мне приходилось самой создавать хилки [14]. Поэтому, пока руки занимаются эликсирами, мысли заняты совсем иным.

Пыльные земли упрямы и жестоки.

Еще ни одна локация не встречала меня проверкой на прочность. И ни один сюжетный квест не выжимал меня настолько, что боялась его провалить.

Что ж, тем интереснее играть.

Когда я заканчиваю с зельями и сборами в путь и выхожу на улицу, перед глазами загорается сообщение, подписанное хорошо знакомым ником. Стараюсь игнорировать его, но следом за первым приходят новые письма.

Приходится отойти с узкой дороги, чтобы пропустить вереницу неторопливых повозок и ответить настырному брату.

Он серьезно