Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 97
его были такими же синими, как у Реи, и темными, как бурное море.
– Конечно, тебе неприятно, но ведь я прошу об одолжении. Я – твоя плоть и кровь, кафрула. Ты мне не доверяешь?
– Разумеется, доверяю, – ответила Реа, нахмурившись. Брат же в курсе, что ей не по душе, когда ее так называют. – Однако это не означает, что я обязана постоянно соглашаться.
Лексос тяжело вздохнул. Реа буквально видела, как крутятся шестеренки в его мозгу, будто в одном из творений Ницоса. Он явно размышлял над тем, с какой еще стороны зайти.
– Что ж, хорошо. Пока подумай, пообщайся с претендентами, послушай доводы Васы, но помни: если предоставить ему инициативу, к концу сезона он потеряет свое место, что будет стоить нам жизни.
– Ты не можешь утверждать наверняка, – возмутилась Реа, но брат покачал головой.
– Могу. Если мы ничего не сделаем, нам конец.
Он до сих пор сжимал в кулаке бледный камешек, и Реа задумчиво смотрела на брата, гадая, сколько всего повидала птица-разведчик.
Порой Рее казалось, будто все на свете знают больше, чем она. Пускай она часто уезжала из Стратафомы и проводила каждый сезон в новом городе, но она почти никогда не покидала стен дома, выбранного даже не ею, а Васой.
– Реа? – позвал Лексос. – Ты подумаешь над моей просьбой?
Она пожала плечами.
– Если скажу «да», оставишь меня в покое?
Лексос ничего не ответил, поэтому и она не прибавила больше ни слова.
Глава 7
Реа
До прибытия претендентов оставалось меньше недели, и почти все время Реа старалась избегать любой компании. Она делала исключение только для сестры, которая учила ее накладывать тени под лепестки цветов. Основную часть работы Хризанти выполняла в ландшафтной галерее перемен в своей студии – любой мазок на холсте повторялся в садах и полях городов и деревень на много миль вокруг, – но украшать Стратофому ей нравилось вручную, и Реа с удовольствием наблюдала, как сестра наносит темные мазки теней. Приятно отвлечься на что-то простое и понятное, когда тебя ждет сложный выбор.
Васа редко присоединялся к детям в столовой, а, если и являлся на завтрак или ужин, все равно был погружен в размышления. Возможно, отец думал о том же, о чем и Лексос, который вечно был чем-то занят. Впрочем, оба нашли время напомнить девушке о том, какое она должна принять решение.
Брат многозначительно смотрел на нее за ужином и задавал наводящие вопросы о расположении духа.
Васа ограничился краткой запиской, которую доставили в комнату Реи поздно вечером накануне церемонии.
«Каллистос Сперос, Рокера».
Пускаться в объяснения не в его духе. По крайней мере, ей отец ничего не объяснял. Она сложила записку и бросила в огонь, и языки пламени весело взметнулись в камине.
Когда до прибытия кавалеров оставалось несколько часов, Реа решила прогуляться вдоль каменной стены, окружавшей дом. Она заглянула в проем, за которым скрывалась лестница, высеченная в скале и ведущая к пляжику. В первые годы жизни в Стратафоме близнецы проводили там летние месяцы: обжигали ноги об опаленные солнцем камни и ловили соленые брызги волн, от которых волосы завивались на концах.
Реа помотала головой, отгоняя мысли о Лексосе. Перед внутренним взором сразу представало лицо брата, когда он просил ее о доверии. «Неужели ты не понимаешь, что просишь меня предать отца?» – хотелось спросить ей. Если Реа выйдет за наследника Ласкарисов и приложит максимум усилий для уничтожения Схорицы вместо того, чтобы ублажить рокерцев, она отвернется от Васы и от всех своих идеалов.
А Лексос уже давно от них отказался, неважно, осознавал брат это или нет.
Реа раздумывала над планом Лексоса, когда нечаянно столкнулась с Ницосом. Он прошел совсем рядом, уткнувшись носом в книгу.
– Эладо, Ницос, – сказала она, едва не потеряв равновесие, когда врезалась в него плечом.
Ницос поднял взгляд от страниц, явно удивленный, что услышал голос сестры, хотя чуть не сбил ее с ног.
– Сигама. Я тебя не заметил.
– Очевидно, – Реа взъерошила густые русые волосы Ницоса и легонько подтолкнула брата.
Теперь они шли бок о бок.
– Чем занимаешься? Необычно видеть тебя вне мастерской.
– Иду в сад, – ответил Ницос, и Реа поспешила, чтобы поскорее миновать проем, ведущий к морю.
– Ницос! – позвала она, с трудом сдерживаясь, чтобы не пощупать лоб младшего брата, проверив температуру. – Мы уже в саду, корос.
Он одарил ее столь уничижающим взглядом, что Реа неожиданно почувствовала вес своих сотни с лишним лет.
– Конечно. Я имел в виду мой сад.
Личный сад Ницоса, населенный его творениями. Реа знала о его существовании, но плохо представляла, чем Ницос занимается в свободное время и как применяет полученный от Васы дар. Теперь ее охватило любопытство.
– Ты не против, если я составлю тебе компанию? – осторожно спросила она.
Ницос ничего не ответил и двинулся дальше, но уже легким, быстрым шагом, и Реа кинулась за ним. Вскоре они очутились у другой стены, отходившей от внутренней и резким изгибом отделявшей уголок земли от главного сада.
Участок был зажат между домом и краем скалы, проход оказался практически незаметным – узкая и низкая арка, встроенная в стену и прикрытая ветхой дверцей.
Ницос замешкался на секунду, и пальцы юноши дрогнули на засове. За все время, проведенное в доме, Реа ни разу не видела таинственный сад младшего брата. Столько лет утекло, а Стратафома продолжала скрывать секреты обитателей поместья. До сих пор Реа узнавала что-то новое о своих близких.
– Ты ведь покажешь мне сад? – спросила она как можно мягче.
Ницос нервно оглянулся на сестру, однако отодвинул засов и приоткрыл дверь.
Реа пригнулась, чтобы проскользнуть через арку, поэтому сначала ей на глаза попалась трава. Коричневая, сухая, как и везде на территории Стратафомы. Девушка ощутила разочарование, но все изменилось, стоило ей поднять взгляд.
В саду шел снег. С деревьев слетали крупные снежинки. Приглядевшись, Реа заметила, что они пикировали по заданной траектории, складываясь в белые узоры в морозном воздухе. В земле были вырыты канавки, в которых лежали конвейерные ленты, уносящие упавший снег к стене.
Механический лифт поднимал гору снежинок, и они снова попадали в распределительную систему, построенную среди крон.
Листва поражала не меньше. Она становилась полупрозрачной в свете осеннего солнца, и прожилки яркого медного оттенка напоминали вены. Внезапно листок сорвался с ветки. Он парил в воздухе, плавно опускаясь на землю, почти невесомый.
Некоторые стволы были высокие и тонкие, белого цвета. За осыпающейся корой виднелся механический скелет, где вращались
Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 97
