Книга Свои грабли бьют не больно - Михаил Серегин

– Саша! Ты представляешь, как Жлобу и Фифе повезло? – никак не могла успокоиться Маруся, хотя уже рассказала мне все, что сама успела узнать и обдумать.

– Господи! – Я возвел очи горе. – Услышал ты наконец наши молитвы! Неужели здесь хоть на некоторое время установится тишь, гладь и божья благодать? Сам своему счастью не верю!

– Да! – согласилась она. – Жлоб с Фифой будут отдыхать на Красном море, а мы – от них. Они меня уже достали! Если Фифа одна, то музыка или телевизор гремит, если с ним, то скандалят...

– Или они занимаются сексом так, что об этом весь поселок знает, – подхватил я. – Она же орет так, словно ее режут! Думаешь, искренне? – с интересом спросил я.

– Сомневаюсь, – подумав, ответила жена. – Чисто внешне Жлоб не производит впечатления полового гиганта. Скорее она все это изображает, чтобы доказать ему, какой он необыкновенный мужчина. Лично у меня он ничего, кроме отвращения, не вызывает. Да окажись я с ним вдвоем на необитаемом острове и знай, что больше никогда ни одного мужчину не увижу, то и тогда послала бы его подальше.

– А еще Мажора с его компанией давно нет, так что тишина и покой нам обеспечены, – заметил я.

– Если бы еще и Куркуль куда-нибудь съехал, то моему счастью не было бы предела, – добавила Маруся.

– Но счастья на свете нет! – уверенно заявил я, и она удивленно на меня уставилась. – Да ты в окно посмотри!

Она быстро обернулась и взбесилась так, что даже мне стало страшно.

– Я сейчас их в мелкую крошку порублю! – громовым голосом взревела Маруся.

Она выскочила во двор, а я вышел следом. Маруся бросилась выгонять из огорода кур Куркуля, которые нагло топтались на ее любовно лелеемых грядках.

– Кыш отсюда, проклятые! Пошли прочь! – орала она на них и махала руками, а они заполошно метались, сминая хрупкие ростки, и оглушительно кудахтали.

Услышав, что кто-то покушается на хозяйское добро, на соседнем участке, оглушительно лая, начала метаться Зараза, прямо-таки бросаясь на забор, который даже прогибался от ее яростного напора. Я видел, что самым обидным для моей жены было то, что она не могла добраться до пеструшек, потому что еще больше потоптала бы грядки, и от этого еще больше злилась. Но вот эти паразитки бросились к забору и, оставляя на земле перья, скрылись в дырке под забором, которую там подкопали.

Тут появился сам Куркуль и с места в карьер начал предъявлять Марусе претензии, что она пугает его живность. На минуту мы с ней опешили от такой наглости, а потом жена сказала ему самым зловещим тоном, который только был у нее в арсенале:

– Вот что, Виктор Петрович! Если я обнаружу на своем участке еще хоть одну вашу хохлатку, то твердо обещаю вам, что она тут же пойдет нам с мужем в суп!

– Только попробуйте! По закону ответите! – взъярился он.

– А я на вас напишу жалобу в правление кооператива, и решением общего собрания заставят прикрыть ваше птицеводство! – пригрозила она.

– Права они такого не имеют! – огрызнулся он и, пересчитав своих питомиц, погнал их подальше от нашего забора.

Бушевавшая в Марусе ярость требовала выхода, и, когда она повернулась ко мне, я тут же понял, что стану следующей жертвой ее темперамента.

– Пока ты не заделаешь все до единой дырки под забором, я тебе пить не дам, есть не дам и разговаривать не буду! – отчеканила она и скрылась в доме.

Что мне оставалось делать? Я покорно взял лопату и пошел заниматься землеустроительными работами. Дырок оказалось даже несколько, и я самым тщательным образом засыпал их землей, а потом старательно прихлопнул лопатой, чтобы земля утрамбовалась. Я уже нес лопату в сарай, чтобы потом пойти и отчитаться перед супругой о выполненной работе, как вдруг услышал треск. Быстро обернувшись, увидел, что грузовая тентовая «Газель» задела наш забор так, что один из его пролетов даже провис внутрь двора, но отреагировать не успел, потому что из дома разъяренной фурией вылетела Маруся и во весь голос заорала:

– Идиоты! Вы каким местом смотрите, когда едете? Пьяные, что ли? Вы мне весь забор снесли! А ну чините немедленно!

– Да пошла ты! – получила она в ответ.

Жена повернулась ко мне, и я понял, что если немедленно не отреагирую, то мне придется худо. Вообще-то я не любитель подобных разборок, но выбора у меня не было. Я вышел с участка и с удивлением увидел, что «Газель» остановилась возле дачи Жлоба и водитель с рабочим, оба в фирменных спецовках с надписью «Стройтрест», откинув тент, собираются сгружать на его участок доски и бревна.

– Мужики, вы чего творите? – спросил я, подходя. – Неужели нельзя было поаккуратнее проехать? Вы же нам забор снесли!

– Ничего! Починишь! – отмахнулся от меня водитель, а рабочий добавил:

– Ты, мужик, не выступай! Я не первый год работаю и знаю, какой ширины должен быть проезд между дачами! Там нормальный грузовик спокойно проходит, не говоря уж о такой машине, – он хлопнул по борту «Газель». – В других местах мы ничего не цепляем, потому что там нормальные люди живут и лишку себе за счет проезда не отхватывают! А вы сколько себе прирезали?

Ответить мне на это было нечего, и я заткнулся.

– Молчишь? – спросил рабочий. – Вот и иди отсюда! Ты лось здоровый! Сам починишь!

Я стоял дурак дураком, а они, не обращая на меня внимания, начали выгружать стройматериалы на участок Жлоба. Я там еще немного потоптался, сам не зная зачем, а потом вернулся на дачу несолоно хлебавши. Маруся, оказывается, все это время стояла возле калитки и слышала наш разговор. Она встретила меня уничижительным взглядом и гневно процедила:

– А вот Куркуль со Жлобом этим паразитам такого никогда не спустили бы! И я еще думала, что у моего мужа есть характер? Так заблуждаться и столько лет? Нет, ну где были мои глаза?

– Маруся! Но ведь мы же действительно прирезали себе почти метр, – примиряюще сказал я.

– Раз-маз-ня! – отчеканила она и, резко повернувшись, пошла в дом.

«Все ясно! Спать сегодня придется на веранде!» – грустно подумал я, глядя ей вслед, вздохнул и пошел чинить забор.