успокаивающе меня поглаживая по волосам, касаясь кожи кончиками пальцев и вызывая легкий бег мурашек. На его плече, совсем рядом, даже руку протягивать не надо, перевивался в сложном плетении узор татуировки, чуть поблескивал на смуглой, ровной коже. Низкий шепот ласкал слух, забираясь под кожу, вызывая желание со всем соглашаться. Была бы я дурочкой-простушкой, как пить дать, купилась бы на невольную близость красивого парня и уверения в неземной красе. Со внешностью у меня, конечно, все хорошо, не жалуюсь, но «очень красивая» выглядело притянутым за уши, чтобы потешить мое самолюбие и успокоить.
Не пойму, что с этим Гэбом не так. Ведет себя излишне расслабленно и самоуверенно, того же Джезуальдо выгнал парой фраз, а Веноза не был похож на человека, которого легко запугать или продавить. Выглядит как ровесник меня и Ронни, но называет брата младшим, а есть еще и средний - Зейн. Кто же ты такой, Гэбриеэль Глостер?
И почему тебе так нужно, чтобы я осталась здесь на месяц, при этом жила «тихонько».
- Я уже вызвала полицию.
- Молодец. Конечно, надо вызывать полицию. На тебя налетели, сбили с ног…
Ну хоть это признает, не знаю как бы я доказывала ситуацию сама, без поддержки свидетеля. Гостиная выглядела чисто и уютно, недаром я вчера убиралась столько времени. Никаких разбитых чашек на полу или поломанных стульев. Распахнутое окно? А что в нем такого?
- Пожалуй, до приезда полиции мне стоит немного полежать…
Старший Глостер понял намек и с сожалением отступил, последний раз ласкового потрепав меня по голове.
- Хочешь, я побуду в доме до приезда полицейских?
- Мне нужно прийти в себя, но спасибо за заботу и… Если бы не ты… Спасибо, что вернулся, Гэб.
Он широко, по-мальчишески улыбнулся. Обаятельный и опасный.
Через пару минут после его ухода, я поймала себя на том, что все еще стою в задумчивости. Гэбриэль появился сразу после укуса, практически спугнув нападающего. Кто-кто, а он должен был видеть рану или следы от нее, и я не дура, понимаю, что можно назвать меткой. При этом Глостер не удивился почти полному исчезновению отметины… Встряхнулась и заметалась по дому. Быстрее, как можно быстрее. На Йожи - шлею с колесиками. В чемодан полетели вещи из шкафа. Торопливо, еле попадая по нужным цифрам, выбила номер телефона Фредерика.
- Да, милая? Ты что-то забыла?
Слава богу, я выдохнула сквозь зубы.
- Вы там недалеко? Возвращайся, Фреди, срочно меня забери.
- Зачем? – голос звучал недоуменно, да я сама бы удивилась столь внезапной просьбе.
- На меня только что напал Байрон Глостер, укусил, зараза. Сейчас приедет полиция, я напишу заявление, но еще на одну ночь тут точно не останусь. Забери меня побыстрее! Если Джез откажется вернуться, просто бери такси и…
В трубке пошли шумы, словно на том конце связи что-то происходило, а потом я услышала серьезный голос Венозы.
- Девочка, слушай меня внимательно. Ты в беде. Но забрать мы тебя сейчас не сможем, никто уже не сможет забрать. Можешь попробовать, конечно, вызови друзей, полицию, еще там кого-нибудь и все увидишь. Сейчас главное – сиди тихо и не скандаль, не вызывай в Глостерах желание тебя придушить. Я попробую разрулить ситуацию, но быстро не обещаю. Дня три потерпишь?
В беде значит… Как чувствовала. В сердцах я запустила в стену кроссовком, который до этого пыталась запихнуть в чемодан.
- Потерплю, но сначала скажи, что такое «метка».
Я шла ва-банк. Если утверждаешь, что в «беде», так прежде помоги информацией! Больше всего в этой ситуации меня бесили замалчивания и снисходительное игнорирование. Даже Веноза, прекрасно зная кто я такая, приехав в мой дом… предпочитал общаться с Глостером, а сейчас еще и покровительственно назвал «девочкой». Представляю как его подбросит, если я в ответ назову его «мальчиком».
- Милая, а давай через три дня? Я сейчас веду машину и…
- Сейчас, Джез. Остановись у обочины и ответь, это же не сложно. Тебе интересно «Гнездо»? Что скажешь, если у меня имеется возможность забрать поместье себе? А вдруг я важный игрок и сейчас еще осталась возможность подружиться? Не ответишь - обидеться могу… Мы, девочки, такие капризные, такие эмоциональные.
Некоторое время в трубке помолчали, взвизгнули шины от резкого торможения. Проняло. Давай же, лордик, колись.
- Холли, ты просто не понимаешь, во что влезаешь…
Угу-угу. Именно что не понимаю. Говори же. Он держал паузу, я – тоже, затаив дыхание и прикусив губу.
- Ладно… слышала о ролевых играх? Нет, это немного не то… В общем, есть семьи, которые играют в вампиров, одеваются в черное и платят стоматологам за импланты клыков. А Глостеры и их приятели увлечены культурой оборотней, переодеваются иногда, собак растят и сами кусаются…
Я упала спиной на кровать и уставилась в потолок. Серьезно?
- Кусаются? – пробормотала я. - Иисус.
- Не надо всуе, - твердо заметил Джезуальдо. – Мы без него все решим… Метка для этих людей – это укус, знак внимания. Дескать, моя женщина или мой мужчина. Я деталей не знаю, но по сути – тебя ритуально вовлекли в некую форму отношений. В течение ближайших дней разберутся насколько серьезно выбрал свою пару младший Глостер, обязательно спросят о твоих пожеланиях. Как только категорически откажешь, а я со своей стороны немного поднажму - отпустят. Так что… Сиди тихонько, от брака отказывайся, вон тебя какой орел в моей машине ждет, глаза округлил… И все будет хорошо.
Послушав гудки отключившейся связи, я выбивала ритм ладонью по покрывалу. Отличная игра у Глостеров. И прыжки до третьего этажа и подаренная мне регенерация. Респект качественному вживанию в роль, словно рядом Станиславский с пулеметом стоит и кричит: «Еще реалистичнее! Еще! Пока не верю и палец на гашетке ой как дрожит».
Задумчиво напевая «Если завтра война, если враг нападет, если темная сила нагрянет…»*, я встала, дошла до кухни, взяла нож. И аккуратно надрезала подушечку мизинца. Остальные пальцы стало жаль, а вдруг мое помраченное состояние прошло, и я сейчас себя хладнокровно порежу без всякого последующего заживления…
Было остро-неприятно, но не сильно больно. Теперь надо подождать. Я отложила нож и затаила дыхание…
__________
* "Если завтра война" - песня 1937 года, ставшая знаменитой во время Второй мировой войны. Часто исполнялась в фильмах и на концертах военного и послевоенного времени. Героиня ее помнит как одну из песен, которую ей напевал
