своим долгом быть сильным, не проявлял никаких чувств назло ударам жизни. Анна не знала, но для Криса этот день стал последним днем, в который он позволил себе плакать. С этого момента больше никогда в жизни он не проронит ни слезинки, становясь сильнее и сдержаннее с возрастом и заглушая боль. Лишь младшая сестра заставляла его бороться за жизнь и выживать в тяжелом мире.
Когда они вышли из последнего темного переулка, куда она нырнула с мальчиком в попытке оторваться от погони, Анне стало легче на душе. Дальше уже не Крис ее вел, а она его. Зная иную дорогу, не пресекающуюся с центром, Анна выбрала путь, на котором столкновения с горожанами можно было избежать.
И ей повезло. Было время обеда, многие были заняты либо работой, либо домом. Прохожих на их пути почти не было, но те, кто попадался, удивленно приподнимали брови при виде странной троицы. Анна думала, что причиной тому безобразный вид детей. Но она глубоко заблуждалась. Люди смотрели на нее. Но в чем была причина?
До дома Анна добралась без приключений, но не без тревог. Она и представить не могла, что увидит на лице отца, когда предстанет перед ним в таком виде да еще и с незнакомыми детьми. Гнев или гордость за добрый поступок дочери? Анна все же склонялась к первому варианту.
Отец с присущей его натуре осторожности во всех случаях жизни старался вести спокойный образ жизни и не вмешиваться в дела, которые его не касались. Он предпочитал молча наблюдать со стороны, извлекая из происходящего полезные уроки, но не вмешиваясь в события, которые могли каким-либо образом навредить ему. Но Анна в порыве чувств порой не могла держать свой нрав под контролем. Ей было трудно молчать при виде несправедливости, а уж если кому-то нужна была помощь — оставаться в стороне и вовсе не могла. За это отец ее часто ругал, однако, к его большому разочарованию, все было бесполезно. Анна не менялась и оставалась такой, какой была.
Едва Анна усадила детей на диван в гостиной, как со второго этажа поспешным шагом спустился мистер Раин.
— Анна! — позвал ее отец с незнакомыми ей доныне металлическими нотками в голосе. — Немедленно поднимись в мой кабинет!
Прежде чем вернуться к себе, мистер Раин смерил Анну таким сердитым взглядом, от которого замерзло бы даже солнце. Анна вздрогнула, когда он почти выкрикнул ее имя своим грозным голосом. Было ясно как день — отец в скверном расположении духа. Но что послужило причиной?
Путь от гостиной до его кабинета показался ей бесконечно долгим и тягостным. Время словно замедлилось, пока она судорожно размышляла, чем отец был так недоволен. Незнание делало ее беспомощной в бушующем море жизни. И все же ей казалось, что причин, кроме вчерашнего разговора, закончившегося ее слезами, не было. Отец до сих пор держал на нее обиду: она ведь пошла наперекор его воле и решению.
Переложив всю ответственность за испорченное настроение отца на вчерашний отказ выполнить его желание, Анна с решимостью перешагнула порог кабинета.
— Отец… — на ее алых губах появилась нервная улыбка.
— Анна, где ты, черт возьми, была⁈ — вскричал мистер Раин, в упор глядя на нее горящими яростью глазами.
Анна сглотнула набежавшую от волнения слюну. Отец редко ругался, тем более в ее присутствии. Он себе этого не позволял, считая брань пороком недалекого слоя общества. Руки Анны вспотели, а глаза, под давлением сурового родительского взгляда, опустились в пол.
— Я… там на рынке, — Анна говорила прерывисто, не зная, с чего начать, чтобы объяснить, где она провела эти несколько часов.
— Ты хоть понимаешь, что ты натворила? — от гнева острые скулы мистера Раина напряглись, а на светлой коже выступили красные пятна. — Как ты могла такое сделать!
Анна в недоумении подняла на отца глаза. Разговор определенно шел не о вчерашнем отказе от замужества. Значит, отец разгневан чем-то другим.
— Я не понимаю…
— Не понимаешь? — вытаращив на нее сверкавшие недовольством глаза, крикнул мистер Раин. — Зато стражники, которые тебя ищут по всему городу, все прекрасно понимают! Я задам тебе свой вопрос еще раз, а ты, будь любезна, дать на него подробный ответ. Что ты, черт возьми, сделала?
Глаза Анны увлажнились от слез. Она и не предполагала, что все обернется таким образом. Сделав над собой невероятное усилие, она успокоилась и со вздохом рассказала отцу всю историю с самого начала и до конца.
С каждой минутой лицо мистера Раина мрачнело все больше, а взгляд — становился жестче.
— И я их привела домой, — дрожащим голосом закончила Анна, — чтобы ты им помог.
Мистер Раин схватился руками за голову.
— Неужели ты настолько глупа, что не осознаешь, в какое положение нас поставила? — он схватил со стола свернутую в трубочку коричневую бумагу и протянул дочери. — Давай, взгляни на плод своей доброты!
Анна взяла из его рук письмо. Развернув свиток, девушка уставилась на крупные чернильные буквы. Прожигая строки отчаянным взглядом, она сперва не поняла их смысл из-за бессвязных обрывков мыслей. А бардак в голове, как известно, состояние коварное. Когда в мыслях полный хаос, разобраться с навязчивыми вопросами и смешанными чувствами — крайне сложно.
Анне приходилось перечитывать одно и то же предложение несколько раз. И когда до нее дошла суть прочитанного, она резко перевела испуганный взгляд с указа на отца.
— Что это значит? — ее голос прозвучал как далекое эхо. — Меня арестуют?
— А ты думала, что, ударив стражника и вмешавшись в исполнение наказания, отделаешься легким испугом? — с пугающей Анну усмешкой, пробежавшей по разъяренному лицу, прошипел он.
Анна молчала. Она не знала, что сказать. Хотела сделать как лучше, но попытка помочь привела к непредсказуемым последствиям.
— Я не знала, что все будет так… — попыталась оправдаться она, опустив руку со свитком.
— Сколько раз я тебе говорил не лезть не в свое дело! — брови мистера Раина грозно сдвинулись. — Тот мальчик, своровав, преступил один из важнейших законов. За кражу чужого имущества власти Бефроры обязуются отрезать преступнику руку. Так заведено уже многие годы и должно быть так и никак по-другому. Чтобы люди видели грань дозволенного, и наш мир не погрузился вновь в те темные времена, когда преступления происходили на каждом шагу, а преступники оставались безнаказанными.
Она знала этот закон, как и любой житель Бефроры.
