по мостовой. Прямая спина и гордый профиль то и дело привлекали мое внимание. Благо, дракон ни разу не обернулся, чтобы поймать заинтересованный взгляд своей пленницы.
Вечером перед ужином я столкнулась с Керионом, тот был удивлен увидеть меня среди живых и с наличием всех конечностей, даже головы. Ничего не сказав, он прошел мимо, нарочно задевая плечом. Вот уж точно, кто желал избавиться от икарионки в этом замке. Эаран свою ненависть прячет за язвительностью, напускает равнодушие, а Керион готов в любую минуту вцепиться когтями.
— О чем думаете, Рейна? Я бы радовалась, все так удачно разрешилось… — ворковала Марта, пододвигая мне остатки блюд. Чести быть приглашенной к столу я давно лишилась. — К тому же я слышала, как посмеивался хозяин, когда Керион доложил о происшествии.
— Может, это было шипение или галлюцинация?
— Перестаньте, я работаю здесь с ранних лет.
— Значит, он не настолько зол на меня?
Марта улыбнулась, качая головой. Если кухарка права, то сегодня можно решить еще один вопрос — мое приглашение Шииса в постель. Надеюсь, на этом все недоразумения закончатся. Приведя себя в относительный порядок, очистившись от желтых перьев, я подошла к двери, ведущей в кабинет дракона.
— Позвольте, — я робко постучала в дверь и после разрешения сделала осторожный шажок, застыв на пороге. В кабинете, отделанном темным деревом, с мебелью, обтянутой кожей, и с конами, скрытыми за багряной парчой, где все так сигнализировало о могуществе владельца, так странно было почувствовать приторно сладкие женские духи. Будто незнакомка еще недавно была здесь или вовсе скрывалась за шторой, оставив после себя шлейф аромата. Что ж, слишком неосторожно для тайной любовницы использовать такой кричащий, оставляющий улики яркий след. Или это сделано специально?!
Приглядевшись получше, я увидела отброшенный свиток с разорванной розовой лентой. От него и разило сладостью, неприкрытым желанием покорить мужчину. Любовные послания совсем не вязались с образом неприступного дракона. Интересно, ради вежливости он напишет ответ или грубо проигнорирует?
— Гиеса Рейна, — голос меня отрезвил. Не о том я думала.
— Хотела прояснить один момент.
— Слушаю…
Как бы сформулировать?! Смотря на дорогую обстановку, на откинувшегося на спинку кресла красивого дракона с яркими глазами, на венку, что пульсировала под нажимом тесного воротника, на руки, что сжимали золотую ручку, ощутила себя героиней любовного романа «Рабыня гнома». Смотрели мы его всей академией тайком от ректора по артефакту приёма потусторонних сигналов, но местное маговидение он ловил весьма неплохо. Стоя в сером платье с белым воротничком, переступая с ноги на ногу, я так напоминала себе Миру, эльфийку, которую приютил гном в своей богатой пещере по воле случая. Прямо как меня Шиис. Что героиня обычно говорила своему благодетелю?! На зло в голову ничего не приходило, кроме сцены избиения богатого гнома за попытку купить расположение красавицы… Бить папкой дракона рано. Пока не за что и уголовно наказуемо.
— Рейна, вы пришли постоять?
— Нет… Хотела сказать, что мое предложение про кровать… Ну, что я могу идти в любую… Я не то имела в виду, то есть только свою, хотя ведь юридически она все же ваша… В общем, лично в вашу я ни в коем случае! Ни за что! — потом подумала, как это звучит, будто я недооцениваю дракона как мужчину. — Точнее я бы и рада… То есть не рада, хотя вы и привлекательный. Вот!
— Кхм, вижу, Керион вас просветил, — звучало насмешливо. Прищуренные глаза гаденько сверкали. И правда, дракон смотрел как богатей на дурочку, которая пришла к нему излить душу. — Это все?
— Предложение не действует, леер Шиис, — на всякий случай уточнила я и поймала ещё один взгляд с приподнятыми в удивлении бровями.
— Вы же не думали, что я смогу прийти к вам? — голос звучал ровно, но в нем было столько скрытой насмешки. Снова я почувствовала себя ущербной. — Или думали?! Высший дракон не польстится на гиесу. Можете не переживать, вы сказали это по незнанию, поэтому я не чувствую себя оскорбленным.
Из груди выбило воздух. То есть он не просто считал меня низкопробной, так ещё и мог оскорбиться приглашением?! Губы задрожали. Нет, дома в меня вбивали много присущих аристократам правил, в том числе надменность, которую очень быстро смогли выбить в академии. В ней царили правила по принципу «лучшее достаётся быстрому или сильному», но даже там из спесивой аристократки выбивали манеры не так жестоко, как в доме дракона… Я оскорбила его… собой?!
— Хорошо, я рада, — с трудом произнесла. — Ещё раз прошу прощения за… ваш дом. Я все уберу.
— Не стоит. Помогите Марте со сбором трав, а в доме ничего не трогайте.
— Как скажете.
Я уже развернулась, чтобы уйти, как вдруг неожиданно услышала:
— Вас все устраивает?
— Я не в том положении, чтобы просить другого.
Дракон ухмыльнулся, и снова от блеска его глаз стало не по себе, будто он что-то задумал. Оборвать жизнь, например, устроить особо жестокую проверку. Я стояла натянутая, как струна, и ждала разрешения идти.
— И все-таки, вам действительно не на что жаловаться?
— Нет.
— Даже Керион устраивает?
Он будто специально ждал, что я начну жаловаться и даже хотел увидеть мольбу. Наверное, так развлекались представители высшей касты. Нет ничего приятнее прийти с работы и насладиться беспомощностью пленницы, в очередной раз смакуя своё величие, как капли золотистого дорого бренди. Мелочь, а приятно, когда тебя умоляют и просят.
— Керион, — он бы точно не поверил, что я такое скажу, — прямолинеен, у нас с ним нет недопонимания от слова совсем.
Дракон хмыкнул, глаза все ярче сверкали и смущали меня своей яркостью:
— Что ж… — Эаран поднял довольный взгляд и с ухмылкой произнёс, — не все потеряно, Рейна. Продолжайте в том же духе.
То есть терпите и не жалуйтесь, будьте подавлены силой драконьего рода.
— Я поняла, господин, — фраза далась тяжело, и он это приметил. Считал бунтаркой и теперь пытался усмирить.
Древние инстинкты просыпались, драконы любили изводить принцесс, пока они не падали к их ногам, иногда не совсем живые… Следует сказать Марте, что она ошиблась — с губ Шииса сорвался не смех, а насмешка.
* * *
Всю ночь я не спала, мне снились драконы, которые кружили вокруг моего тела и тыкали когтистыми пальцами, крича: «Бесстыдная! Рыжая! Вызывающая! Плохая!» А потом прилетел мощный изумрудный дракон, бросая тень на своих собратьев, и гадко произнес: «Я говорил быть тихой! Ты сама виновата в позоре!»
После такого сна артачиться перехотелось от слова совсем. Я даже с удовольствием надела серое платье, а глядя в зеркало, порадовалась своей бледности
