только на него.
— Катюш, прости меня, — Ярослав подошел и сел на край постели. Взял ее за руку. Мама тут же ее сжала. — Я должен был тебя найти! Должен спасти!
— Нет, — грустно качала головой. — Если бы ты пришел раньше, он бы тебя убил. Ты должен был жить, Яр. Все правильно.
— Я бы нашел способ тебя спасти, Катюш, — Ярослав стонет, сползает с постели, прижимается лбом к ее руке.
Мама больше не выглядит сумасшедшей. В ее уставших глазах плещется живой разум.
— Судьба дала нам мало времени. Но мы познали любовь. Ярик, я уйду счастливой. Ты не забыл. Ты помнил. И я хранила твой образ.
— Ты не уйдешь! Я найду лучших врачей! Они помогут тебе! — он отчаянно кричит.
— Размечтался, — хрипло смеется. — Я ведь знала, что перед концом увижу тебя. Дождалась.
— Катюша, прости меня! Я так виноват! И перед тобой и перед твоей дочерью! — Ярослав покрывает ее руку поцелуями, по его щекам текут слезы.
Мама тянет к нему вторую руку и кладет на голову, гладит по волосам.
— Такой же красивый. Совсем не изменился… — потом ее рука резко замирает. Она прищуривается и смотрит на меня. — Виктория, — произносит мое имя бесцветным голосом. — Он сказал, ты его победа. Он дал тебе имя. Гордился тобой… своей победой… А для меня ты стала погибелью… — чем дольше она смотрит на меня, тем больше взгляд тускнеет.
— Мама… я люблю тебя… — говорю, глотая горькие слезы.
— Она у тебя выросла невероятной! Она твоя дочь, Катюш! Вся в тебя! — шепчет Ярослав.
— Стань для него погибелью, Виктория, — поднимает руку и указывает на меня дрожащим пальцем. — Тогда ты победишь. Тогда ты получишь свободу.
— Мам, о чем ты? — подбегаю и хватаю ее за руку. — Для кого?
— Живи, Яр, живи за нас двоих. Бери от жизни все. Люблю, — она издает протяжный всхлип и покидает нас.
— Катюша, клянусь, я сделаю все, чтобы уберечь Викторию! Твою доченьку! Отныне она и моя дочь! — закричал Ярослав обнимая бездыханное тело.
Глава 14
Сморю в окно, обняв себя руками. Слезы кровавым потоком льются внутри. Время прошло, а ощущаю, словно все только что произошло. Время не стерло боль.
Но в тот день, я поняла, что Ярослав, невзирая на свои поступки в прошлом, для меня не враг. Он единственный кому могу довериться. Может, покажется глупо. Но именно так я ощущаю.
Он был рядом весь период моей беременности, после помогал с сыном. Я с ним делилась проблемами, переживаниями. Не знаю, как бы выжила в тот период, если бы не он.
Ярослав подарил мне Марка. Не скажи он про биологический материал, у меня бы не было сыночка.
Именно сейчас я поняла, насколько большая пропасть между мной и Денисом. Он меня не поймет, не поверит, в отличие от своего отца.
Денис стал чужим. Я должна принять этот факт.
Да и был ли он родным? Одна из моих иллюзий, не больше.
— Вик, что с тобой? — слышу за спиной осторожные шаги. — Ты как из реальности выпала.
— Вспоминала… как мама ушла, — говорю устало. Оборачиваюсь.
Стоит в двух шагах от меня. Смотрит участливо, встревожено.
— Мне действительно жаль. Хоть слова в данном случае мало, что значат. Ты не должна была одна через это проходить… — морщится, будто удар между лопаток получает.
— Я не была одна.
— И после этого ты хочешь сказать, что у вас с моим папашей ничего нет? — снова заводится.
— Есть, Денис. Доверие, дружба, поддержка. Многое нас связывает. Но не отношения, которых ты себе напридумывал, — машу рукой. — Не важно. Я не буду тебя разубеждать.
— Ты сказала, что он любил твою мать?
— Да. Но у них были семьи. Ничего не вышло. Все в прошлом, — это не мой секрет, чтобы я рассказывала его Денису. — Если хочешь, спроси у отца.
— Я не знаю, какое вранье он влил тебе в уши! Но мой папаша — это гнида. Он говорил, что шантажом заставил меня отказаться от тебя? — скалится. — И все эти годы шантажировал меня, матерью, тобой, меня засадить обещал… — тут он странно вздрагивает, на несколько секунд замирает. — У него многое получилось, Вик. А после этого, ты поешь ему дифирамбы? Исчадие ада называешь героем?
— Денис, он совершил много ошибок. Никто не безгрешен. Но он доказал и не раз свою искренность. А ты… ты, — закусываю губу, — Ты тоже доказал, что тебе веры нет. Просил поверить… — слова даются сложно, мне больно на него смотреть, вспоминать все обманы, — А сам раз за разом врал. А я верила. Только все. Я больше не верю в твои сказки.
— Он спутался с твоей сестрой! Изводил мою мать. И ты даже не представляешь, что он за свою жизнь еще натворил, — берет меня за плечи, встряхивает. — Очнись, Вик!
— Очнулась. Нас больше нет. У нас разные дороги, — взгляд падает на его губы, а память услужливо подсказывает, какими сладкими они могут быть.
И это в такой момент! Когда эмоции и без этого сжигают меня живьем.
Я прощаюсь с нашими отношениями. Заставляю не только его, но и себя принять истину. А сама плавлюсь в его руках. Дрожу от желания его поцелуя. Мне холодно без его тепла. Мне никогда не согреться без него.
Как же невыносимо сильно я люблю этого лжеца!
Как разлюбить? Где найти лекарство от любви?
Я больше не могу! Не вынесу!
Вопль едва не срывается с губ, Денис опережает. Целует, жадно пьет мою боль, стоны, сожаления и любовь… Отравляющую, ошеломляющую, невозможную.
Не могу оттолкнуть. Хочу запомнить. Отравиться.
Лживые сладкие ласки. Они так приятны. Они мое все.
Он целует жадно, напористо. Вжимает в себя. Мир взрывается. Я распадаюсь, мое тело агонизирует, ликует, оно получило дозу запретного дурмана.
Денис напирает. Пытается стянуть с меня платье.
— Стоп! — кричу, собрав остатки воли.
Нельзя этого допустить.
