говорят! Бойцы, подъём! Догнать этого ханурика!
Кряхтя и матерясь сквозь зубы, комитетчики сумели собраться и пустились в погоню. Беглец уже скрылся за какой-то дверью. Майор с группой вломились туда. В светлом, чистеньком помещении, оказавшемся банальным туалетом, они увидели своего противника, застывшего неподвижно перед зеркалом, спиной к ним.
– Руки вверх! Не двигаться!
Теперь, на линии огня, где не было посторонних, бойцы могли смело стрелять на поражение. Тем более что узкий коридорчик санузла предоставлял для этого прекрасную возможность.
– Ну сдайся же, падла, – себе под нос прошептал майор. – Ты нам живой нужнее.
Но он понимал, что если эмиссар не захочет, то придётся его убить, ибо риск слишком велик. Ещё в большей степени нельзя провалить операцию, упустив такого противника. Тем временем парень неподвижно стоял перед зеркалом и не реагировал на тяжело дышащих за его спиной людей.
«Что он задумал, скотина?!» – зло подумал командир, чуть опуская ствол пистолета и целясь тому в ноги. Он намеревался прострелить объекту конечности, чтобы убавить его прыть. Но в это время эмиссар сам упал на пол, как мешок с песком, гулко стукнувшись затылком о кафель. Бойцы Комитета, подозревая подвох, не выпускали его из прицелов.
Но тут Анатолий Сулинов заметил, что с зеркалом, в которое смотрелся задерживаемый, что-то не так. Он поднял взгляд и обомлел. Хоть эмиссар лежал пластом на полу, его отражение стояло за стеклом и смотрело с презрительной улыбкой прямо в глаза майору.
Опешив от неожиданности, он упустил момент, когда фон вокруг отражения помутнел, а потом проявился в виде каменного коридора, ведущего в темноту (через много лет именно этот тоннель подсознательно вспомнит Александр Тимохин, теряя сознание в офисе ведьмы). Вот отражение эмиссара беззвучно рассмеялось и, отвернувшись, последовало вглубь коридора. Оцепенение сошло с майора, он понял, что они упускают противника.
– Огонь! – бешено заорал он и первым пальнул в спину удаляющегося отражения.
Безгильзовый патрон, являющий собой, по сути, реактивную пулю, ярким трассёром пролетев от дула пистолета, пробил поверхность зеркала и улетел в тоннель, затерявшись в темноте. В эмиссара он не попал. Тот отскочил в сторону за мгновение до выстрела.
– Да стреляйте же! – прокричал командир бойцам, посылая в зеркало пулю за пулей.
Те мешкали всего мгновение, соображая, почему надо стрелять не в лежащего на полу человека, а в расплывающуюся фигуру за зеркальным стеклом. Но вот и они открыли огонь, и яркие трассёры, рассекая воздух, злобными шершнями устремились за целью.
Все сотрудники Комитета регулярно сдают зачёты по огневым стрельбам. А в ударных группах, как правило, всегда служат самые лучшие стрелки. Тем не менее четыре бойца, стреляя синхронно в одну-единственную мишень, никак не могли попасть по эмиссару. Фигура в зеркале, уворачиваясь от выстрелов, прыгала с резвостью зайца от стены к стене, от пола до потолка, от потолка до стены и обратно.
Эти дикие прыжки сбивали прицелы опытных вояк, заставляя их злиться. Вот выстрелы смолкли, закончился боезапас. Бойцы стали быстро перезаряжать оружие. Майор, у которого патроны закончились раньше, уже перезарядил пистолет и вновь взял на прицел убегающую фигуру. Та была уже далеко, почти невидимая, растворяющаяся во тьме. Но не в правилах специалистов такого уровня сдаваться без боя, и Сулинов с колена послал ещё несколько пуль вдогонку врагу. Но увы! Пули пробили стекло, прочертили яркий след по тоннелю и исчезли в темноте вместе с мишенью, так в неё и не попав.
Изображение за осколками зеркала помутнело, заколыхалось рябью и вновь восстановилось, как раньше. В зеркале, изрешечённом пулями, отражалась комната санузла и ударная группа. Никакого тоннеля, никакого эмиссара.
– Вот же курва! – не выдержав, выругался один из бойцов. – Простите, товарищ майор. А что это было?
Остальные так же по матери выплеснули свои эмоции и уставились на командира в ожидании объяснений или хотя бы приказов. Объяснить, что произошло, Анатолий смог одним ёмким словом, схожим с названием пушного зверька.
– …Вот что это было! Причём полный! Мы вышли на готового эмиссара и упустили его, как последние лохи. Так что валим теперь на базу за «поздравлениями» от начальства. Готовьте вазелин вёдрами.
– А с этим что? – спросил боец, указывая стволом на лежащего под зеркалом сотрудника фирмы.
– Да ничего! Пристрелите его для верности, и все дела, – в сердцах ответил командир.
– Прикажете исполнять?
– Да вы больные, что ли?! В наручники его, и берём с собой. Чем чёрт не шутит, может, хоть из него что-то полезное вытащим. Взяли, живо!
Пять минут спустя группа покинула здание фирмы, унося на руках бесчувственное тело Александра Тимохина.
Астрахань. Апрель. Наши дни
Чёрный пикап резко затормозил у пристройки с офисом экстрасенса. Из него вышли майор Сулинов, Всеволод и два бойца Комитета. Следом за ними выруливали ещё два внедорожника, но Анатолий не стал их дожидаться.
– Внутрь! – скомандовал он.
Держа наготове оружие, четвёрка со всеми предосторожностями вошла в салон.
В первом помещении они увидели девушку когда-то в деловом, а теперь изрядно потрёпанном и местами обгорелом костюмчике. Она лежала без сознания на груде обломков, бывших раньше стойкой ресепшен. На полу неподалёку валялся пистолет системы «глок».
– Хорошее начало! – проворчал майор, жестом велев Всеволоду заняться раненой.
Сам он с двумя бойцами проследовал в следующую комнату. Ещё на подходе они почувствовали жуткую вонь. В воздухе пахло гарью, химикатами и чёрт знает чем ещё. Сзади послышался шум – прибыли другие группы. Майор жестами приказал половине из них оцепить пристройку, остальным следовать за ним. Приблизившись к входу в следующую комнату, он раздвинул продырявленные, подпаленные шторы и заглянул внутрь.
Было темно, ни один осветительный прибор не работал. Бойцы включили подствольные фонари и осторожно вошли. Сразу у входа валялось тело монстра с раскроенным черепом и мятым подносом в зубах.
– Бульт, – проворчал Сулинов, мгновенно идентифицируя вид твари.
От двери все разошлись вдоль стен, освещая фонарями комнату.
– Нехило, однако, внештатник постарался! – проговорил боец с позывным Кот.
На него шикнули, но спорить не стали. Действительно, разгром в комнате мог соперничать с руинами Трои после взятия её греками. Раздолбанная мебель, горы обломков и осколки разных предметов, густо покрывшие пол, под ногами хрустели мелкие осколки зеркала. Быстро обнаружились трупики ещё пяти бультов. Посреди комнаты ничком валялся молодой человек.
– Это Тимохин, – с первого взгляда определил майор. – Дэн, Сухарь, осмотрите его. Кот, а ты взгляни, что это
