дверь.
– Входи, – приветливо ответила она.
Зайдя в квартиру, я оказалась в большом коридоре. Впереди была гостиная, по бокам две комнаты. Меня окружили три разноцветные кошки, и большая пушистая черно-белая собака тоже вышла со мной поздороваться.
Я села на диван. Белая кошка устроилась у меня на коленях. Собака легла у ног. Татьяна налила мне чаю. И села напротив. Сгорая от нетерпения, я дрожащими руками протянула ей заветную фотографию своего принца.
– Он мне не нравится, – лишь взглянув на фото отрезала она.
– Что вы имеете в виду? – спросила я, не понимая.
– Он не хороший человек. Он мне не нравится. Я не хочу вообще его смотреть.
Я впала в замешательство. Ну как же так!? Я шла сюда за ответами, а не за этим. Что значит, не нравится? И это все? Причем здесь вообще не нравится, нравится. Я не за тем сюда пришла, чтобы мне рассказывали, что кому-то не нравится Джейк. Да и вообще, как это Джейк может кому-то не нравиться!
– Но может вы все-таки его посмотрите, раз я уже пришла, – попросила я, стараясь звучать вежливо.
– Не буду, – повторила Татьяна, протягивая мне назад фото.
– Ну пожалуйста! – я почти плакала. – Ведь я к вам пришла. Мне нужно знать, обязательно нужно знать, что случилось. Это так важно. Это все ведь не просто так. Не так просто. Я уверенна. Я это знаю. Потому что такое не может быть просто так. Просто так такого просто не бывает. Здесь есть смысл. Наверняка, в этом во всем есть огромный смысл. Я уверена, то, что происходит, важно очень и очень. Посмотрите, посмотрите его, пожалуйста!
– Ладно. Посмотрю. Давай сюда, – неохотно сжалилась Татьяна.
Я дала фото обратно.
Экстрасенс задумчиво уставилась куда-то вдаль. Смотря, как будто поверх фотографии. Выражение лица ее было отстраненное. И не говорило ни о чем. Трудно было понять по нему, какие мысли сейчас рождались в ее голове. Через несколько минут она заговорила.
– Что я могу сказать…– звучал ее голос как-то свысока. – Деньги… деньги… деньги… почему-то крутятся у него в голове. Много мыслей о деньгах. Он занят своими делами. Он часто врет. Врет постоянно. Он очень скрытный человек. Не очень порядочный… А ты, ты ему не нужна. Ему не нужны твои чувства. Он не воспринимает тебя серьезно. Он видит в тебе только маленькую, маленькую девочку. Прекрати это. Ты будешь плакать от него. Много, много плакать.
Эти слова ударили ниже пояса. Внутри все задрожало. Меня захлестнула обида. Маленькая девочка! Маленькая, маленькая девочка. Я не маленькая!!! Как она может говорить такое!? Всю мою жизнь, лет с тринадцати, в каких-либо дурацких, нелепых, неприятных ситуациях ко мне относились как ко взрослой. У меня просили совета как у взрослой. Со мной делили ответственность как со взрослой. Меня ругали и унижали как взрослую. Выбрасывая в мусорку все мои детские желания и мечты. С меня спрашивали как со взрослой. Я терпела и выносила мамины припадки и истерики спокойнее и смиреннее чем многие взрослые. Я старалась принимать спокойно все, что происходило в моей жизни, принося в жертву сначала свои детские права, а позже уже права взрослеющего человека. Право на личное пространство, на личную жизнь, на право голоса, на отношения, право на любовь, право на счастье. Я прошла через много неприятного. Через все свои болезни. И прошла молча. И никто, никто ни разу не вспомнил, что я «маленькая девочка». Никто и никогда не вспоминал. Но почему же сейчас, когда разговор заходит о любви, кто-то имеет право называть меня маленькой? Я была взрослой слишком долго тогда, когда и не должна была быть. Но я взрослая сейчас. Мне двадцать пять лет. Я достаточно взрослая для нормальных отношений. Достаточно взрослая, чтобы меня полюбили. Достаточно взрослая, чтобы самой любить кого-то. Да, может я выгляжу на семнадцать, но это совершенно ничего не меняет.
– Прекрати это! А то будет хуже. Забудь его. Просто забудь. Ты ему не нужна, – продолжала Татьяна.
Я с трудом сдерживала слезы.
– Понимаешь, у тебя очень чистая детская аура, – не обращая на меня внимания, продолжила она. – Это тебе по паспорту двадцать пять, а по тому, что я вижу, – лет восемнадцать.
– Понимаешь, просто ты лучше. Не в смысле, внешне. А лучше как человек, я имею в виду. Понимаешь?
– Почему вы так уверенны, что он плохой, – возразила я. – Он не плохой. Я чувствую, что мы с ним похожи. И я не лучше его. Мне надоело всю жизнь быть хорошей. Я не лучше, я такая же. Такая же, как он. У него, наверное, что-то случилось. Почему он удалил свою страницу в фейсбуке?
Я почти плакала.
– Да надоела ты ему, потому и удалил. Говорю тебе, не интересно ему с тобой. И ты ему не интересна. Здесь не может быть никаких отношений. Вот когда ты будешь из себя что-то представлять, тогда может быть он и заинтересуется.
Слезы покатились из глаз. Ну как так можно! Как можно так расстраивать людей, которые и так в таком расстроенном состоянии. Нет, я знаю, Джейк – он не такой. Он хороший. И правильно мама не советовала к ней ходить. Теперь я понимаю почему.
Она просто плохой экстрасенс. Она ничего не видит. Я найду другого экстрасенса, хорошего. Обязательно найду. И он, наверняка, скажет, что Джейк в моей жизни не просто так. Я знаю. И что все у меня будет хорошо. А главное, не будет называть меня глупой и маленькой.
– Я все равно поеду к нему, – сквозь слезы ответила я. – Все равно поеду, и все будет хорошо, я знаю.
– Не надо тебе ехать никуда! Ни в коем случае. Он уже удалил от тебя фейсбук. Ты хочешь, чтоб он тебя просто послал?
Я молчала, а слезы все капали.
– Я все равно поеду.
– И как ты туда поедешь? Ты можешь поехать только учиться. …Повышение квалификации… – задумчиво протянула она, смотря куда-то сквозь меня… – У тебя, конечно, очень слабая энергетика…, – заключила она, вздыхая с каким-то надменным сочувствием. Ведь человек человека изначально всегда воспринимает по ауре. А твое поле вообще почти и не видно. Тебе, конечно, надо учиться, заниматься собой, развиваться, найти хорошую работу, и вот тогда…
О чем она вообще говорит? Какое это сейчас имеет значение? Я не могла выносить этого больше.
– Я не хочу здесь хорошую работу. Тем более что это невозможно. Я поеду к нему и точка. Я найду способ как это сделать. Я найду стажировку, практику, что-нибудь.
– Ну что ты говоришь, тебя никто никуда не возьмет.
– У меня приличный английский.
– У них там у всех хороший английский, это Англия. Там полно народу уже. Ты там не нужна. Да и
