Так что я не вижу причин для беспокойства.
— Однако раньше на такие собрания не приглашали простолюдинов!
— Вы преувеличиваете. И раньше на такие рауты приглашали не аристократов. Молодые люди просто подбирают новых вассалов в семьи или ищут новых связей среди финансовых…
— А вам не кажется, что их слишком уж много?
— Ну, после… — Договорить мужчина не успел, новая боль пронзила её голову, и Салматию выбило из воспоминаний. Едва не упав, она смогла дотянуться до раковины, в которую её и вывернуло. Тяжело дыша, она со стоном опустилась на пол и стукнула рукой по шкафчику под раковиной. Она ненавидела эти вспышки, ведь они приносили не только физическую, но и душевную боль, однако Салма понимала, что необходимо как можно быстрее всё вспомнить. Ведь от этого может зависеть будущее, как её, так и её подопечной.
***
Тяжело оторвавшись от подушки, Лена осмотрелась вокруг. После вчерашнего дня голова сильно болела, да и сознание оставалось мутным, несмотря на длительный по её меркам сон. Переведя взгляд на свой телефон, она протянула руку, не понимая, что же её смущает в этой длительности. И включив экран телефона, Лена осознала, что время на телефоне показывает без двадцати минут десять. Осознание пришло не сразу, но спустя десяток секунд девушка аж подскочила с кровати. Точнее, попыталась, ведь дикая головная боль пронзила виски, заставила девушку сжать голову. Дождавшись, когда боль немного утихнет, она в этот раз аккуратно приподнялась на кровати и сглотнула подкативший к горлу комок.
Подумав о том, что техники концентрации могут быть немного опасны, она начала размышлять, почему ей так плохо, несмотря на то что она спала больше десяти часов. Переведя взгляд внутрь себя, она обратила внимание на две небольшие нити, которые по её ощущениям оказались подсоединены прямо к глазам, проходя частично и через мозг. Одним усилием воли оторвав их, она начала быстро моргать, заново привыкая к нормальному зрению, так как она просто не заметила, насколько зрение раньше было более резким. Это немного ослабило боль, но всё же Лена решила предпринять больше усилий по борьбе со своим состоянием. Поэтому, пройдя до шкафа, она достала несколько таблеток из аптечки и, проглотив их, направилась в ванну. Посмотрев на себя в зеркало, она попыталась привести свои волосы в порядок и, умывшись, направилась обратно в комнату, где переоделась в чистое. Из подъезда она вышла в темных очках, глаза всё ещё болели из-за лучей солнца. Шла она медленно, морщась от каждого резкого движения головой и стараясь больше находиться в тени.
К моменту, когда она пришла в институт, ей стало немного получше. Но выглядела она всё равно плохо, поэтому охранник даже не стал проверять её студенческий, а лишь сказал, посмотрев на неё:
— Девочка, иди домой. У покойников вид лучше, чем у тебя.
Но Лена проигнорировала его и пошла дальше.
Добравшись до аудитории и постучавшись, она собралась уже войти внутрь, как вспомнила фамилию преподавателя и едва не застонала от отчаяния. Из-за боли и усталости она совершенно забыла о профессоре, который вёл сегодняшнюю лекцию. Горадский Ефим Анатольевич отлично разбирался как в дискретной математике, так и в математическом анализе, но обладал совершенно невыносимым характером. Саму Северскую он невзлюбил ещё с их первой встречи.
В тот день у неё была тяжелая ночная смена и короткий сон, что плохо сказалось на её состоянии. Поэтому, сев тогда в теплый автобус, она незаметно для себя задремала и очнулась только спустя три остановки после института под песню стоявшего рядом кондуктора «Всё для тебя». Быстрый забег позволил появиться ей в аудитории всего-то спустя двадцать минут после начала, как рассказывали однокурсники, очень нудной лекции. Профессор был педантом и все её оправдания пропустил мимо ушей, заявив, что по её виду сразу понятно, «чем она занималась этой ночью». Лена не выносила подобные двусмысленные намеки и, парализовав профессора взглядом, высказала всё, что она о нём думает. Анатольевич не простил унижения и начал понемногу изводить её, хоть больше и не позволял себе лишних высказываний в её сторону.
Вот и сейчас, смотря, как она снимает очки, он ехидно спросил, кривя свои тонкие губы:
— И какова причина вашего опоздания сегодня?
Лена изо всех сил пыталась сохранить спокойное выражение лица. Пробормотав не очень громко о том, что будильник не сработал, Лена попросила разрешения войти. Улыбка преподавателя стала ещё ехиднее, и он, растягивая слова, произнёс:
— Боюсь, я не могу пустить внутрь студента в вашем состоянии. Рекомендую вам отправиться в санпункт и подождать ваших «друзей» там, — после чего махнул рукой, выгоняя её из аудитории.
Покинув аудиторию, Северская присела на скамейку, что стояла тут же в коридоре. Несмотря на очередной намек со стороны преподавателя, она была рада такому повороту событий. Ну, не готова она была сейчас писать лекцию, которую читает этот преподаватель. Поэтому, устроившись поудобнее, Лена прикрыла глаза и не заметила, как задремала. Очнулась она от того, что её кто-то трясёт за плечо. Это была Мария, и Лена ответила девушке сонным голосом:
— Чего тебе?
— Мне ничего. Просто лекция уже закончилась, и нам пора идти на следующую, а ты тут дрыхнешь. — Осмотрев её каким-то новым незнакомым взглядом: — Отвратительно выглядишь. На, вот, возьми, — и протянула ей что-то.
Что-то царапнуло в речи Марии, но девушка, ещё толком не проснувшись, рефлекторно взяла предмет из руки подруги. Переведя взгляд на него, она увидела небольшую сережку с голубоватым камнем каплевидной формы.
Мария кивнула и произнесла:
— Этот камень, по слухам, приносит здоровье и удачу. А по твоему виду можно сказать, что тебе нужно и то, и другое.
Лена лишь кивнула на это и снова перевела взгляд на неё. Что-то в Тихоновой было не так, и она не могла никак понять, что именно. Но вот в голове щелкнуло, и картинка сложилась. Украшения, в которые были вставлены различные драгоценные камни, в большом количестве были распределены по телу её подруги, но, несмотря на их число, все они очень гармонично сочетались и не казались вульгарными. Это было странно, ведь Лене было известно, что, хоть родители Марии и держат ювелирный магазин, сама подруга никогда раньше не носила украшений, особенно таких дорогих на вид.
— С каких пор ты носишь драгоценности? — спросила Лена, не подумав и мгновения. Эта новая и болезненно странная особенность подруги настолько её взволновала, что вопрос буквально сорвался с языка. Мария
