судьбы, тогда два года назад, пришлось следить за бывшей женой, разъезжая на метро. Сейчас у меня жизнь — полная чаша. Жена и скоро будет долгожданный малыш, приличная квартира и автомобиль, стабильный, хороший заработок. А Даша чего добилась изменой?
Впрочем, какая мне разница. Отдам ключи и забуду о ней. Припарковался у подъезда, вышел из машины, чтобы немного охладить мысли, и увидел Дашу, выходящую из подъезда.
Сердце пропустило удар и снова забилось. Я даже задержал дыхание, и у меня отвисла челюсть. Все мысли разом вылетели из головы. Даже через ее дешевое пальто было видно, что она на большом сроке беременности.
Я снова испытал душевную боль, и пятна появились перед глазами. Как будто вернулся на два года назад и вижу соперника и жену. Значит, вот как? Пока я переживал развод, не находя себе места, заглушая боль и пустоту работой. Даша была рада, что от меня избавилась и быстро забеременела от другого. Потаскуха. Предательница.
Этого она добилась изменой? Интересно, теперь она счастлива?
Как хорошо, что мне не надо было на работу. Даже не ожидал, что меня настолько будет трясти от презрения. Я так хотел от нее ребенка, почему-то у нас не получалось, и она, вместо того, чтобы обозначить проблему, решила лечь под другого. А если бы я не узнал? Сейчас бы растил чужого ребенка, как своего? Что за план у нее был?
Я попытался успокоиться. Меня это больше не касается. Пусть бывшая жена живет, как хочет, только было больно за маму, которую, видимо, Даша тоже обманула. Прикидывалась для нас бедной овечкой.
Зачем мама оставила ей квартиру? Интересно, она знала, что бывшая жена беременна? Когда они успели составить завещание, что я ничего не знал? Одни вопросы и никаких ответов. И все за моей спиной, это больше всего раздражало.
Честно говоря, что делать с маминой квартирой, я не знал. Жить в ней я не собирался. Она была старая и неудобная. Вкладываться в ее ремонт не было смысла. Мама хранила в ней память о сестре, и я не хотел ее нарушать. Сдавать ее тоже не хотел, денег нам с Аленушкой и так хватало. А продавать рука не поднималась, хотелось оставить память, и не хотел, чтобы там жили чужие люди. Мама все решила за меня, пусть будет так. Но Даша ее наверняка продаст. Бедная овечка с душой волка.
Я видел, как она подошла ко мне. Она практически не изменилась за два года. Белокурые волосы раньше были длиннее, сейчас были острижены до плеч. Если бы не относился к ней плохо, даже бы сделал ей сейчас комплимент и сказал, что беременность сделала ее красивее.
Даша смотрела на меня печальными серыми глазами. Как я раньше обожал смотреть в ее глаза и видеть ответную любовь. Все было ложью. Я вложил, в мой взгляд, все презрение, которое было. Не собираюсь быть с ней вежливым.
— Привет, Костя. Прими мои соболезнования. Не могу смириться со смертью Марии Федоровны, мне так ее не хватает. Она сказала, но я до конца не верила.
Даша заплакала, а я потерял дар речи. Мама ей сказала, что умирает? Зачем? Почему?
— Привет, Дарья. Спасибо, но не нуждаюсь в твоем соболезновании. Поехали, у меня мало времени. Надо быстрее закончить и ехать к беременной жене, она нуждается в моем внимании.
При мысли об Аленушке я вложил в мои слова всю любовь и нежность. Я видел, как бывшая жена опешила. У меня не было желания специально причинять ей боль, но пусть на себе прочувствует то, что когда-то чувствовал я. Давно забытая боль резала по сердцу, и я никак не мог успокоиться. Беременность бывшей жены ударила под дых, и я не понимал себя. Почему меня это волнует?
В зеркале я ненароком наблюдал за Дашей. Она была печальна, и это было видно невооруженным взглядом. Даша не обращала на меня внимания, и в ее глазах стояли слезы. Она смахивала их платком, но не плакала. Мне было все равно, что у нее случилось. Один раз уже разыгрывали передо мной спектакль с трагедией. С меня хватит.
В нотариальной конторе мы провели не так много времени. Но и его хватило, чтобы увидеть, что Даша одета более чем скромно. На ней было простое и на вид теплое платье, а на ногах колготки и поношенные ботинки. На ее пальце не было обручального кольца. Да, похоже, ее муж зарабатывать также не умеет, как, и я когда-то не умел. За все время нахождения в конторе мы обменялись парой фразой, и меня это полностью устраивало.
Через час мы приехали в квартиру мамы. Я не был здесь давно, и ничего не менял. Тоска по маме заполнила душу, я скучал по ней, и хотелось бы снова ее увидеть. Но, увы, это было невозможно. Теперь только съездить на кладбище и там поговорить. Даша стояла посередине комнаты и растерянно оглядывалась.
Я подошел к ней и протянул ключи, холодно сказав:
— Теперь это твоя квартира. Ни на что не претендую.
Она взяла связку и прижала к груди.
— Спасибо, Костя. Я не хотела принимать от Марии Федоровны такой подарок. Но он мне оказался нужен.
Судя по ее одежде, как я и предполагал, продавать будет. Все-таки не сдержался и с кривой усмешкой начал цитировать слова:
— Мне мама перед смертью сказала: Костик, бедная девочка осталась без крыши над головой. Только вот я теперь думаю. А такая уж ты была бедная и несчастная, как казалась мне и маме?
Она отшатнулась, как будто я ее ударил.
— За что ты так со мной, Костя? Я виновата перед тобой, но твои слова несправедливы и жестоки.
Я усмехнулся. Как у нее все просто, она виновата. Изменяла мне, забеременела от другого, и это пустячок, который ничего не стоит.
Подошел к ней ближе и прорычал прямо в лицо:
— Ты подлая предательница, и я никогда не прощу тебя за это. Мне пора.
Развернулся, чтобы уходить, и слышал, как Даша начала всхлипывать, но мне было ее не жаль. Не все же ей было счастливо жить.
И услышал, как бывшая жена начала быстро говорить, видимо, боясь, что я уйду и недослушаю ее:
— Я не знаю, о чем ты говоришь. Но сейчас это не важно. Прошу тебя об одной услуге. Отвези меня на кладбище к Марии Федоровне. Я буду ее навещать. И у меня есть ее последняя воля. Мне надо ее исполнить в память о
