Я помню, как снял их с тебя и… Дальше они должны были оказаться на полу.
– В любом случае, если они побывали на полу, я их уже не надену, – подтягивая чулки, сказала я. – Пойду так.
– Ты с ума сошла? – испугался он. – Без трусов по коридору? В такой короткой юбке?
– Не волнуйся. Кроме тебя под юбку мне никто не будет заглядывать. И у меня длинное пальто, которое скроет всё, что нужно скрыть.
– Нет, Эля, – он преградил мне путь. – Ты никуда не пойдешь в таком виде.
– Что ты мне предлагаешь?
Мацуев быстро сообразил.
– Я прямо сейчас забронирую номер в гостинице, и ты поедешь туда на такси. Будешь ждать меня.
– Ну, раз тебе так спокойнее, – я и не подумала возражать.
Наоборот, мне нравилась его собственническая забота обо мне. Хочет запереть меня в гостинице? Отлично, я готова на это. При условии, что, едва он перешагнет порог, как набросится на меня. И пусть только попробует передумать!
Через пять минут номер в гостинице был заказан. После этого Мацуев позвонил своему знакомому водителю.
Я в это время поправляла прическу и макияж. Да уж, губы, действительно, распухли. Надеюсь, никто не станет присматриваться. Хотя какая мне разница?
Окончив разговор с водителем, Мацуев строго посмотрел на меня.
– Сейчас ты спускаешься в гардеробную, одеваешься и выходишь на улицу. Там тебя будет ждать такси. Смотри не перепутай номера. Водитель знает адрес, я ему сказал. Он отвезет тебя в гостиницу. Расплачиваться с ним не нужно. Администратору скажешь, что ты с Мацуевым. Лишних вопросов тебе никто не задаст. Получишь ключи от номера и будешь ждать меня там.
– Ты скоро приедешь?
– Постараюсь. К сожалению, сегодня ещё парочка совещаний. Одно я уже пропустил благодаря тебе.
– Ещё скажи, что жалеешь об этом.
– Нисколько. Твой милый ротик заменил мне нужные часы пустых разговоров.
– Вот! А ты хотел мне его заткнуть своим галстуком.
– Галстук можно выбросить. А заткнуть рот можно другим способом. Например, тем, какой ты использовала сегодня.
Ему понравилось. Он выглядит таким довольным, словно наевшийся сметанки котик. Обязательно повторю вечером. Сосать его член оказалось очень прикольно.
– Эля, тебе пора. Не стоит больше задерживаться. Да, ты выйдешь через запасной выход. Не хочу, чтобы у секретаря случился сердечный приступ.
– А что ты скажешь всем тем, кто ломился в твой кабинет?
– Придумаю что-нибудь. Сейчас важно, чтобы ты ушла. И позвони мне как только разместишься.
– Слушаюсь и повинуюсь, – я склонилась в шутливом поклоне.
– Если бы ты всегда вела себя хорошо, Эля… – покачал головой.
– Разве я не это делала, стоя на коленках перед тобой?
– Это – другое. Но это тоже очень хорошо.
– Значит, договорились. Вечером будет продолжение.
– Тебе самой понравилось?
– Очень. Хоть это и было в первый раз.
Я чувствую, обстановка снова накаляется.
– Всё, на этот раз точно пора уходить, – Мацуев подтолкнул меня к двери. – Или я за себя не ручаюсь.
Вот так даже скалы рушатся. Под натиском сбивающей с ног волны из головокружительного возбуждения.
Я сбежала по ступеням вниз, не схваченная никем. В гардеробной передала номерок. Затем подхватила пальто и быстро надела его. Юбка, и, правда, слишком короткая. Если я буду подниматься по лестнице, а кто-то – идти следом, он может увидеть мои голые ягодицы. Конечно, если это не Мацуев. Ему можно всё.
Мне повезло. Я вышла из универа, и меня никто не остановил. Села в такси на заднее сиденье. Водитель уточнил адрес. А потом молча повез меня туда, где этим вечером обещано счастье. Я смотрела в окно, но не видела пейзажей. Перед глазами был только Мацуев. И, вспоминая о том, что произошло у него в кабинете, я смущалась. И ещё боялась, что водитель поймет, о чем я думаю. Но он вообще не смотрел в мою сторону, он следил за дорогой. А мне казалось, то, что я пережила, невозможно скрыть. И теперь каждый, кто меня будет видеть, сразу догадается, что я первый раз в жизни делала своему мужчине минет. Меня это ужасно волновало, будоражило. Ощущение было такое, словно я переступила запретную черту и обнаружила, как это на самом деле классно. Мне хочется повторить.
Только бы Мацуев не обманул.
* * *
В номере гостиницы было уютно. Окна выходили на милый дворик. Я постояла немного на балконе и вскоре вернулась, закрыв дверь. Хотелось тепла и уюта. И всё это вкупе мог обеспечить мне только Мацуев.
Кажется, я ждала целую вечность. Успело стемнеть. И ещё дважды ко мне заходила симпатичная девушка, работающая здесь. Интересовалась, не хочу ли я поужинать или выпить чего-нибудь. А может, мне стоит развлечься? У них внизу отличный бар, есть бильярдная, тренажерный зал. Я вежливо отказалась от всех услуг гостиницы. Единственное, что мне было нужно – это чтобы как можно скорее приехал Тимур.
Когда время перевалило за девять, телефон стал наигрывать мелодию входящего вызова. Я бросилась к нему, споткнувшись по пути о ножку кровати. И чуть не взвыла от боли. То самое неудачное столкновение, от которого запросто можно палец на ноге сломать. Проверено мною пару лет назад. Я, охая, села на кровать и, даже не взглянув на дисплей, машинально нажала на зеленый кружочек.
– Алло?
Конечно, я надеялась услышать Мацуева. А кто ещё должен был мне позвонить?
Но голос принадлежал не ему.
– Эля… – я сразу узнала эти грубоватые нотки, – ты сейчас можешь говорить?
Сердце сжалось под гнетом воспоминаний.
– Могу. Я же ответила на звонок.
– Ты где? В общежитии? Или дома?
Смотря что теперь домом называть. После разрыва родителей я ушла вместе с матерью в квартиру, где она жила со своим новым возлюбленным. На минуточку – моим родным отцом, объявившимся не так давно.
– Я недалеко от общежития, – почти сказала правду. – В гостях у знакомых.
– И чем вы занимаетесь? – по привычке строго спросил он.
Мне стало приятно от того, что его по-прежнему волнует моя судьба. То, чем я живу. Значит, не забыл. А мама говорила: он тебе не родной, и любить по-настоящему никогда не будет.
Ты снова меня обманула, мам. А может, ты обманула саму себя. Может, за всё то время, что вы прожили вместе, ты так и не узнала своего мужа, моего отца. А я, всё-таки, немножко его знаю.
– Пап… – случайно сорвалось. Ну, а как мне его теперь называть? Дядя Борис? Смешно, если б не так грустно.
– Эля, – и я услышала тяжелый вздох, – ты ведь знаешь правду. Я не отец тебе.
