оставляю свой след, и никто меня не забывает.
— Скромняга…
— Я охренительно объективен, милая, и сейчас это неважно: на этот раз ты должна быть там. Мы играем против чёртовых Dolphin и должны болеть за наших парней.
Мы спустились по меньшей мере на три лестничных пролёта, чтобы снова оказаться в подвале. Прошли мимо раздевалок и вошли в ещё один служебный коридор.
— Смотрите, кто здесь! — воскликнул О', пока к нам приближался мужчина в футболке-поло с логотипом Dolphins. — Самый горячий рекрутер чирлидеров на Восточном побережье!
— Пожалуйста, О', только не говори, что тебя всё ещё пускают в раздевалку игроков.
— Дорогой, я туда захожу, раздеваю и одеваю их по своему усмотрению, как и любого другого мужчину, который попадётся мне под руку, и никто никогда не сможет меня остановить.
— Должно быть, в Балтиморе совсем отчаялись.
— Не так, как в Майами. Как, чёрт возьми, ты укладываешь волосы при такой влажности?
— Понятия не имею, — ответил он, проводя руками по светлым волосам и взъерошивая их ещё больше. — Как ты?
— Я отлично, думаю как и ты. Выглядишь отлично, тебе идёт лук — только, что встал с постели. Давай поговорим серьёзно: скажи мне, что ты не замужем.
Мужчина весело засмеялся.
— Нет, я до сих пор влюблён.
— Счастливо?
— Зависит от того, как закончится чемпионат.
О' театрально прижал руки к груди.
— Ты всё ещё с тем неприлично богатым парнем?
— Да, мы теперь живём вместе.
— Жаль, очень жаль. Мы могли бы стать идеальной парой: я — крепкий кофе, ты — сливки сверху.
— Я сделаю вид, что не уловил порнографическую двусмысленность.
— Жаль, что ты всегда такой правильный. Мэтью, тебе стоит побольше отпускать порнографические шутки, надеть что-нибудь поприличнее и не бирюзового цвета, и обнажить свою волосатую грудь.
— Моя грудь не волосатая.
— Я не верю, разденься и покажи мне. — Мужчина засмеялся.
— Мне нравится, когда ты смеёшься, и если вдруг бросишь этого бедного миллионера Моргана, дай мне знать. В Балтиморе дожди идут чаще, чем в Майами, а во время грозы разумнее оставаться под одеялом.
— Если я его брошу, то позвоню тебе.
— Нет, не говори «если», а скажи «когда».
— Береги себя, О', и не расстраивайся, если надерём вам задницу.
— Ты тоже береги себя, Картер, и когда захочешь надрать задницу мне, ты знаешь мой адрес.
И мы пошли дальше.
— Кто это был?
— Моя эротическая мечта. Картер тусуется с владельцем Dolphins. Они любят друг друга до одури.
— Он милый.
— Да, парень крутой.
Мы добрались до входа на стадион и заняли места рядом с другими стилистами. На всех была атрибутика Ravens. Я заняла место между Пенни и Кармайклом.
— Ух ты, — вырвалось у меня, пока оглядывалась по сторонам. Я никогда не была на таком стадионе, и возникло ощущение, будто находишься на арене в ожидании львов.
— Особые места для особых людей! — сказал Кармайкл.
— Ты же англичанин, что ты понимаешь в футболе? — подколол О'.
— Если уж на то пошло, ты тоже ничего не понимаешь, как и Поллианна.
— Не волнуйся, как только она увидит парней за работой, она влюбится в этот вид спорта, — бодро ответила Пенни.
Прозвище должно было бы меня раздражать, но на самом деле я понимала, что только те, кого приняли в команду, имеют какое-то прозвище. После меня появилась другая стажёрка, более медлительная, не желающая слушать приказы и, главное, постоянно чем-то недовольная. О’ никогда не обращался к ней по прозвищу, и через две недели её отослали. Так что я была довольна прозвищем, которое теперь использовали даже те игроки, к кому меня прикрепили.
Прошло ещё несколько минут, затем на поле начали выходить сотрудники команд. Мы оказались прямо перед зоной Ravens.
Свои места заняли врачи, массажисты, помощники тренеров и в конце концов главный тренер.
Они были похожи на множество копошащихся муравьёв. Наконец, на поле вышла вся команда в ярко-фиолетовой форме, белых брюках и тёмных шлемах.
Найти среди них Харди было на уровне инстинкта, мой взгляд немедленно устремился к нему, словно намагниченный.
На поле вышли Dolphins в белой форме и брюках бирюзового цвета. Стадион тут же взорвался аплодисментами в адрес хозяев.
— Сейчас судья проведёт жеребьёвку, кто начнёт игру в нападении, а кто в защите, — объяснила Пенни.
Игроки окружили главного тренера, а затем все вышли на поле и выстроились в ряд.
— Мы начинаем в защите, — прокомментировал О'. — Надеюсь, Динамит взорвёт в прорыве каждый ярд поля, особенно сегодня, когда у нас прайм-тайм. В пресс-зале журналистов будет в два раза больше, и этот костюм в тонкую полоску будет смотреться на нём просто великолепно.
Команды выстроились в линии, и Dolphins начали игру.
Я была настолько невежественна в этом виде спорта, что понимала только то, что каждый раз, когда кто-то касается мяча, его приземляет куча гигантских игроков, и что Харди удивительно быстр для такого высокого и крупного человека.
Другие стилисты вокруг меня радостно приветствовали очередного игрока Dolphins, похороненного под горой игроков Ravens. Наши места были так близко, что мы могли слышать крики парней и шум, который издавало их снаряжение при каждом захвате. Ещё одна атака, и ещё один игрок, которого Харди завалил на бегу.
— О боже, но… но разве ему не больно? — спросила я с ноткой опасения.
— У них есть защита, не волнуйся. — Хихикнула Пенни.
— Ну а если кто-то во время схватки не сможет дышать, они заметят?
— Конечно, но им нужно следить за тем, чтобы противник не преодолел десять ярдов с четырёх попыток.
Я вернулась к созерцанию поля, так ничего и не поняв. Майами предприняли ещё одну попытку прорыва, и Балтимор снова заблокировали её. Затем судья бросил на поле что-то жёлтое, и я поняла, что был совершён фол.
Команды снова выстроились друг напротив друга, Dolphins снова вбросили мяч, один из их игроков начал бежать по боковой линии и был буквально сбит кем-то из Ravens, кто не был Харди.
Трибуна стилистов встала, выкрикивая имя Аполло.
Игра продолжилась, и, насколько я поняла, Майами были подавлены до такой степени, что к четырнадцатой минуте четвёртого тайма Балтимор выигрывал со счётом двадцать шесть — ноль.
Линию нападения, или скорее атаку Ravens остановить было невозможно. Слишком много раз парни бежали к тачдауну, к воротам — восемь раз, — говорил гигантский светодиодный индикатор стадиона, когда до конца игры оставалось пять минут. Даже для меня было очевидно — это эпический проигрыш.
Во время игры Пенни объяснила мне, что расстановки постоянно меняются: есть нападение, защита и специальная команда, и они появляются в
