Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 88
– Насчет ума не знаю, это со стороны виднее, – усмехнувшись, сказал пассажир. – А что свободный – это ты, братан, загнул. Ясен пень, мы с тобой в сто раз свободнее, чем какой-нибудь лох, который за голый оклад от звонка до звонка на дядю ишачит. Да только какая ж это свобода? Гуляем между пулей и сроком, вот и вся наша свобода. А бабки, которые мы своим горбом зарабатываем, Бурый с Хвостом делят.
– Про рентгены забыл, – подсказал Мосол, которого немного успокоило и заставило отказаться от дальнейшей эскалации конфликта прозвучавшее только что «мы». Сдержанная критика в адрес руководства тоже пришлась ему по сердцу, поскольку была, есть и еще долго будет оставаться излюбленным способом самоутверждения людей, неспособных подняться выше роли тупого бессловесного исполнителя.
– И рентгены тоже, – согласился пассажир. – Но это – так, перчик, легкая приправа к основному блюду…
Без проблем отмахав по разбитому асфальтированному шоссе два десятка верст, джип, в салоне которого вновь воцарились мир и взаимопонимание, опять свернул на лесную грунтовку. Съезд на нее напоминал низкий вход в пещеру, настолько густо разрослись, сомкнувшись кронами, придорожные кусты. Мосол ездил этой дорогой не первый, не второй и даже не пятый год и хорошо помнил, что раньше у поворота стоял дорожный указатель с названием деревни – Выселки. Со временем дожди и морозы превратили «Выселки» в «Вы елки», потом в «Вы ки», а в позапрошлом году указатель исчез вместе со столбами, к которым был прикреплен. С тех пор, когда Мосол проезжал тут, его всякий раз подмывало остановиться и посмотреть, валяется он в кустах или его давно сдали в лом охотники за цветным металлом, но он так ни разу и не остановился.
Под шлепанье листьев по ветровому стеклу и шорох царапающих пыльные борта веток прорвавшись через низкую зеленую арку, джип с разгона форсировал страховидную, от обочины до обочины, лужу и выскочил на относительно сухое и ровное место. Колеса забарабанили по выступающим из укатанной, заросшей жесткой лесной травой земли узловатым корневищам. Дорога вскарабкалась на пологий, поросший чистым сосновым бором пригорок и пошла под уклон. Вертя баранку, Мосол опять вспомнил о пропавшем указателе и подумал, что в следующий раз обязательно сделает у поворота остановку. Не потому сделает, что его так уж сильно волнует судьба этой старой жестянки, а потому, что при его профессии ничего нельзя откладывать на потом. Посмотреть, что сталось с указателем и сколько на нем сохранилось букв, назначить свидание приглянувшейся девчонке, купить новый телевизор, вставить выбитый в давней драке зуб – все это и еще многое другое так и тянет отложить на завтра, а никакого завтра, между прочим, может и не быть. Однажды кто-то не успеет вовремя заслать кому-то денег, кто-то обидится и даст отмашку, и в один далеко не прекрасный день тебя остановят с грузом на дороге и уложат носом в пыльную песчано-гравийную смесь обочины. И, сидя на лагерных нарах, ты еще много лет будешь гадать, куда все-таки подевался этот дурацкий указатель, и жалеть, что, имея возможность это выяснить, так и не собрался ею воспользоваться…
Заросшие травой колеи сделали очередной поворот, нырнули в сырую ложбину и вдруг исчезли под сплошной стеной кустарника, отороченной понизу мясистыми стеблями и разлапистыми листьями каких-то высоких болотных растений с собранными в большие плоские соцветия крохотными белыми цветками. К стеклам, словно просясь, чтобы их впустили погреться – ну, точь-в-точь вампиры из голливудских ужастиков, – начали льнуть крупные, ядреные, гренадерских размеров комары. Передвинув рычаг раздаточной коробки, Мосол задействовал передний мост и, взяв разгон, с ходу вломился в кусты. Под злобное завывание двигателя, треск ломающихся ветвей, шорох листьев и плеск бьющих из-под колес фонтанов черной грязи машина проскочила опасное место, пробуксовала на скользком склоне и вскарабкалась на очередной бугорок.
Среди рыжих, как бронзовые колонны, сосен запестрели белые стволы берез. Справа, в зарослях буйно разросшейся, замшелой, умирающей от старости сирени промелькнула груда трухлявых бревен с торчащей над ней полуразвалившейся печной трубой. Левее из-за частокола молодых сосенок выглянул еще один сруб – почти целый, но почему-то без крыши, выставивший напоказ небу решетчатый скелет гнилых, готовых рухнуть под собственной тяжестью стропил. Комаров снаружи стало заметно меньше; Мосол тронул клавишу стеклоподъемника, и в приоткрывшееся окно потянуло ветерком с отчетливым запахом речной тины – слева, под косогором, скрытая зеленью лесных кустарников и одичавших садов, текла река.
Машина остановилась перед одноэтажным зданием магазина – пустой, без окон и дверей, коробкой из сырого силикатного кирпича под плоской кровлей из бетонных плит. На кровле шелестели листвой молодые березки, из пустого квадратного проема, некогда бывшего витриной, тянуло затхлой могильной сыростью и звериным пометом. На усеянной рыжей сосновой хвоей земле перед растрескавшимся бетонным крыльцом виднелись следы острых раздвоенных копыт, свидетельствовавшие о недавнем визите диких кабанов. Кабанов тут было великое множество, и, прежде чем выбраться из машины, Мосол прихватил с заднего сиденья помповое ружье. Патроны в ружье были заряжены пулями; это требовало более тщательного прицеливания, зато, в отличие от картечи, давало хоть какой-то шанс уцелеть при встрече с пребывающим в дурном расположении духа секачом или оберегающей молодняк маткой.
Напарник Мосла, бритоголовый здоровяк по кличке Сапог, служившей напоминанием о годах, за здорово живешь подаренных армии, тоже вышел из машины и настороженно осмотрелся, держа наготове короткоствольный автомат. Все было спокойно. Лесные пичуги, притихшие было при появлении людей, постепенно возобновили дневной концерт, в траве беззвучно копошились какие-то козявки, прыгали маленькие зеленые кузнечики. Песок у самого крыльца магазина был изрыт крошечными норками, вокруг которых деловито сновали крупные рыжие муравьи. Человеческих следов на нем не было, но, приглядевшись, Сапог рассмотрел сглаженные дугообразные бороздки, как будто кто-то не так давно прошелся здесь с метлой. Уже успевшая пожухнуть сосновая ветка, почти наверняка сыгравшая роль этой метлы, валялась в траве у позеленевшего от сырости, потрескавшегося фундамента.
Все было, как обычно – именно так, как и должно было быть. Мосол со скользящим металлическим лязгом передернул затвор ружья, дослав в ствол патрон, и, держа палец на спусковом крючке, первым поднялся на крыльцо. Дверь в магазине отсутствовала, но стальная дверная коробка уцелела, хоть и носила на себе заметные с первого взгляда следы, оставленные ломом при потерпевшей неудачу попытке выдрать ее с мясом. Мосол громко, отчетливо постучал по ней стволом дробовика и отступил на шаг, держа ружье наготове и прислушиваясь.
Из сырого, пахнущего склепом сумрака за дверным проемом не доносилось ни звука. Это означало, что зверья внутри нет и путь свободен. Без необходимости кивнув напарнику, Мосол опустил ружье и переступил порог. Сапог, клацнув защелкой предохранителя, забросил автомат дулом вниз за плечо и последовал за ним.
После стоявшей снаружи душной, сырой, как в бане, из-за поднимающихся от пропитанной дождевой водой земли испарений жары внутри было прохладно, чуть ли не знобко. На изрытом глубокими выщерблинами кафельном полу там и сям поблескивали мелкие лужицы: небо сквозь стыки плит перекрытия еще не просвечивало, зато дождевая вода проникала беспрепятственно. Вдоль расположенной напротив входа стены протянулась груда трухлявых, присыпанных мелким лесным мусором и уже начавших прорастать травой обломков – все, что осталось от прилавка и полок. Здесь же тихо ржавели остовы холодильного оборудования. Высокий холодильник для напитков валялся на боку в углу, среди мусора тускло поблескивали осколки стеклянной дверцы; второй, пониже, открывающийся сверху, косо торчал посреди помещения, как будто кто-то, задумав вынести его из магазина, на полпути отказался от своей затеи и бросил добычу.
Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 88
