ей не сделает, поскольку сама боится ее до дрожи. Леэль пристально смотрела в глаза животного, и волчица не выдержала. Заскулив от страха и отчаяния, она отползла в сторону, а ветер толкнул Леэль к зияющему входу. Четыре крохотных волчонка, тесно прижавшись, замерев, смотрели на нее. «Убей их!», - еще раз толкнул ее в спину ветер. Леэль растерянно посмотрела на малышей, потом на скулящую и воющую от горя и безысходности волчицу и поняла, что не только не сможет этого сделать, но если бы кто-то другой попытался убить этих щенков, она защищала бы их, даже если бы на кону стояла ее жизнь. Леэль села около норы и вытянула ноги.
- Иди ко мне, - позвала она волчицу, почему-то полностью уверенная, что может так делать. И волчица подошла, и положила ей голову на колени, а Леэль гладила ее, успокаивала, а малыши копошились, отталкивая друг друга, пытаясь выползти из норы, чтобы добраться до матери.
Леэль сидела и думала о том, что мир намного сложнее, чем виделся ей из комнат дворца, думала о том, что родители делали большую ошибку, закрывая, защищая ее и сестер от внешнего мира.
С этого дня началась новая жизнь. Леэль не дрогнувшей рукой откромсала от туши кабанчика несколько кусков, натерла их пахучими травами и зажарила на костре. Она даже не скривилась от отвращения, впервые попробовав мясо. Внутренний голос сказал: «Так надо», - и Леэль жевала ароматные, пахнущие дымом костра кусочки мяса, представляя, что это просто тушеная морковка.
Познакомилась она и с тем чудовищем, так напугавшим ее в первую ночь. Случилось это так. Под утро в лесу раздался визг животного полный непередаваемого ужаса. Леэль заткнула уши руками, понимая, что ничем не может помочь умирающему. Однако визг все не прекращался и не прекращался. Взяв в руки каменный нож, Леэль решительно вышла из пещеры. Солнце уже вставало, она без труда приблизилась к источнику крика. Приблизилась и замерла на месте, понимая, что сейчас она распрощается с жизнью. Огромное животное похожее на льва игриво гоняло по поляне маленького поросенка. Как только поросенок прекращал визжать и останавливался, мягкий удар лапой снова заставлял его бегать по кругу.
Леэль стиснула нож, готовясь дорого продать свою жизнь.
«Не убивай его, - шепнул ветер. – Это малыш каллара. Мать слишком рано прогнала его, он не умеет добывать себе пищу. Помоги ему».
- Помочь вот этому… - Леэль запнулась, не зная как назвать малыша размером с хорошего осла. В это время каллар заметил ее, и, отпустив на свободу поросенка, двинулся к ней. «Мать каллара когда наказывает детеныша бьет его лапой по носу», - подсказал ей ветер. Леэль с сомнением посмотрела на нос, находящийся в опасной близости от пасти полной острых зубов, но выхода не было, тем более что каллар осторожно потянулся к ней мордой, видимо, желая обнюхать.
- Нельзя, - закричала Леэль и хлопнула каллара по носу. То ли удар оказался слишком сильный, то ли голос слишком резкий и громкий, только животное бросилось наутек и спряталось в ближайших кустах, продолжая внимательно следить за нею. И только в эту самую минуту Леэль поверила, что перед ней малыш, поскольку, спрятав голову в кусты, он совсем не подумал о толстой попе, возвышающейся над чахлыми растениями. Так они поступали с сестрой, когда были маленькими, закрывали ладошками глаза и думали, что их никто не видит. «Помоги ему», - вновь прошелестел ветер, и Леэль раздраженно передернула плечами. Как она будет помогать? Убивать мелких зверюшек, и складывать у ног этого зверя? Будет учить его охотиться, прыгая по кустам, как антилопа? Как она ему может помочь? И тут ей в голову пришла идея: волчица – вот кто может помочь! Она этого детеныша и охотиться научит и накормит. Надо только их познакомить.
- Барсик, Барсик, - сюсюкающим голосом позвала Леэль. – Иди за мной! – но «Барсик», продолжал следить за ней из-за кустов, видимо, помня о взбучке и выходить не собирался. Тогда она, стараясь не оглядываться, двинулась к логову и с облегчением, какое-то время спустя, услышала неуклюжий бег за спиной.
- Гилла, Гилла, - тихо позвала Леэль. Она назвала волчицу Гиллой, как ни странно, но зверь сразу стал отзываться на это имя. – Гилла, - просящим голосом обратилась Леэль к волчице, когда та подбежала к ней. – Этому малышу нужна помощь, - но волчица думала по-другому. Шерсть на загривке вздыбилась, она оскалила зубы, готовясь напасть. – Гилла не надо! Он не причинит тебе вреда… ну, по крайней мере, осознанно не причинит, - добавила она тихо. – Посмотри, какой он глупый и несмышленый, - но Гилла не переставала рычать. Леэль не видела, что делает за ее спиной каллар, она не могла отвернуться от волчицы, боясь потерять с ней зрительный контакт. И тут за ее спиной раздался такой отчаянный скулеж, такой горький и такой безутешный. Гилла перестала рычать и стала рассматривать незваного гостя, только тогда Леэль повернулась к каллару. Какой же он был смешной и милый. Круглые лохматые рыжие уши, несчастные глаза. Леэль погладила его по голове и тут же об этом пожалела, когда рыжая с черными пятнами туша в порыве счастья свалила ее с ног. С Гиллой такой номер не прошел. Она лизнула его в морду, но потом резко осадила, щелкнув зубами возле его любимого носа. Но самое главное – она его приняла. Леэль шла назад довольная, что все так хорошо устроилось, не подозревая, что ее заботы только начались. Не прошла она и полпути, как скулящий визг заставил ее бежать обратно. Всего-то и проблемы: Гилла залезла в нору кормить щенков, а у новоиспеченного приемыша в нору проходила только голова, а вся остальная часть никак не помещалась. Потом он провалился в расщелину, потом обломилась ветка и он упал с дерева, потом, пытаясь охотиться с Гиллой был атакован лосем, потом, потом, потом…
Прошла всего неделя, а Леэль всей душой полюбила этот мир: Гиллу, ее детенышей, этого неуемного каллара… Леэль любила и отца, и мать, и сестер, но любовь, что она испытывала здесь, была другой. Она отвечала за тех, кто был рядом с нею, она ощущала себя защитницей, ощущала себя хранительницей, и чем больше она узнавала этот мир, тем сильнее ей не хотелось возвращаться
