ты про сегодня — ну, во-первых, видел бы ты своё лицо! А во-вторых — куртку не снимай, у тебя на плече засос. Ты когда её натягивал, только зайдя, я увидела.
— Карабаст, — буркнул Эзра, и Сабина хихикнула.
— Так что, он сдал назад?
— Угу, — уныло ответил Эзра. — Ну, он всегда был против…
— Да уж я догадываюсь, что не ты здесь был тормозом прогресса.
— Э, я тоже всё понимаю, все его аргументы, и я пытался!
— Правда? Прям-таки понимаешь?
— Да! — с вызовом ответил Эзра. — Я просто… я просто…
— Не согласен.
— Да.
— И не можешь ничего с собой поделать.
— Да. То есть нет!
— И считаешь, что это всё ерунда и Кейнан держится за никому не нужные правила.
— Нет!
— И что ты знаешь лучше.
— Да нет же!
— И что если ты возьмёшься за дело как следует, он уже не сможет устоять.
— Сабина!
— Возрази аргументированно хоть по одному пункту.
— А вот и возражу!
— Слушаю.
— Хм…
— Всё ещё слушаю, но уже начинаю уставать.
— Да подожди ты…
— Ясно, нет у тебя аргументов.
Эзра вздохнул и признал:
— Похоже на то. Ты думаешь, получается, мне правда наплевать на всё, что он говорит, я и не пытаюсь понять и просто хочу сделать всё по-своему, что бы он об этом ни думал?
— А ты сам как считаешь?
— Прекрати говорить, как он.
— Ой-ой. Да, я так считаю. И не вижу в этом ничего плохого.
Он с удивлением взглянул на неё.
— То есть ты думаешь, что я прав?
— Да, — пожала плечами Сабина. — Вы любите друг друга, это ясно и идиоту… прости, Гера. Так что вам мешает? Вы оба джедаи, может быть, последние в галактике, вы понимаете друг друга лучше, чем кто-либо ещё. Говоря вашими же словами — сама Сила свела вас. Вы, наверное, год ходили вокруг да около и сделали всё, что могли, но всё равно не сдержались, и, обрати внимание, я думаю, Кейнан, если бы очень хотел, уж, наверное, смог бы тебя остановить, верно?
— В этом-то всё и дело, — тихо сказал Эзра.
— В чём? Что не остановил?
— В том, что мы джедаи.
— Я не знаю, что у вас там за сложные правила, но я на твоей стороне, — сказала Сабина и хлопнула его по плечу.
А он вот уже не был уверен, что он сам на своей стороне.
Следующую неделю у них было много заданий, но Кейнан находил время для обязательных тренировок, и Эзра старался, хотя и был временами рассеянней обычного. Кейнан не ругал его, но и не давал спуску. Они больше не говорили о том, что было, и Эзра был даже рад, что Кейнан ведёт себя совершенно как обычно. Под конец недели Зеб спросил:
— А что это ты больше не просишься к Кейнану ночевать? Что, наконец достал его? — и довольно хмыкнул.
У Эзры на мгновение стало лицо самого несчастного человека на свете, и Зеб смягчился.
— Не переживай, парень, — и хлопнул его по плечу своей лапищей так, что Эзра покачнулся. — Учение — дело такое. Никому легко не даётся, ни ученику, ни учителю. Отойдёт. Он тебя любит и долго сердиться не будет.
— Розгами бы тебя, да по жопе, — сказал Чоппер.
— Чего это он там прожужжал? — спросил Зеб.
— Спрашивает, можно ли почесать тебя за ухом, — мстительно ответил Эзра и сбежал под негодующие крики Чоппера, оставив их разбираться между собой.
Кейнан учил его понимать себя и быть честным с собой, но только Сабина сказала ему в лицо, кто он есть. Она не хотела его обидеть, думала, что поддержит, но её слова сделали то, чего не смог Кейнан. Он слишком сильно доверял Эзре, а Сабина видела его насквозь. Эзра не думал ни о ком, кроме себя. Он просил Кейнана предать всё, во что тот верит, заставил его это сделать, зная, как много для него это значит, и использовав его чувства против него самого. И продолжает требовать этого, как будто ничего больше не имеет значения, а ведь всё вокруг важнее этого! И Кейнан всё время пытался ему это сказать, только Эзра не слушал. Потому что, как когда-то на Лотале, его волновал только он сам. Потому что, как на Малакоре, он верил своим необдуманным решениям и своим желаниям больше, чем Кейнану, и заплатил за это не он, а Асока и Кейнан. И потом Эзра клялся себе, что больше никогда его так не подведёт, и вот делает это снова. Дело не в Кодексе, не в правилах, не в том, что верно, а что нет, дело в Кейнане, если это неправильно для него, если он перестанет в своих глазах быть тем, кто он есть, Эзра согласен. Теперь он понимает. Если нужно, чтобы было так, просто потому, что это нужно Кейнану — он не будет больше бороться. Джедай должен знать, когда признать поражение. Он справится, он сможет быть тем, кем его хочет видеть Кейнан, и никогда больше его не подведёт, чего бы ему это ни стоило. Даже если ради этого он откажется от того, что сам считает правильнее всего на свете.
Было сложно практически приказать ему остановиться, сложно управлять собственными эмоциями и смотреть, как он отчаянно борется со своими, и сложно было не вспоминать, не видеть в темноте его лицо, не ощущать снова его прикосновения, не слышать его шёпот в тишине. Но Кейнан знал, что поступает правильно. Всё говорило ему об этом. Всё его обучение, весь опыт, логика, разум — всё, кроме него самого. Он прислушивался к своим чувствам, пытался ощутить колебания Силы, которые доказали бы правоту его решения, но не ощущал ничего, что помогло бы ему. Что если мы действительно остались одни во всей галактике, подумал он как-то. Последние джедаи. Асоки больше нет, а те, кто ещё выжил в Войне клонов, смогли ли дожить до этого момента? Есть дети, чувствительные к Силе, но без обучения они не станут джедаями. Неужели я так сильно тосковал по другим, что полюбил единственного такого же, как я? Но он знал, что это не так. Он давно справился со своим горем, хотя до конца оно никогда не исчезнет, но джедай не живёт прошлым. Он справился со своим одиночеством, встретив Геру, и вовсе забыл о нём, когда появился Эзра. И всё снова приходит к нему. Из-за него он снова встал на путь джедая после многих лет бегства и опасений выдать себя. Защищая его, стал рыцарем-джедаем. Малакор
