У меня не получится так же красиво.
— Но ведь мой почерк наверняка не похож на этого мистера Римса, — логично заметил хозяйственник.
— Разумеется, но нам этого и не надо. Большие начальники, Козя, сами писем никогда не пишут, а только печать ставят и подписывают. А уж сколько у мистера Римса работников, которые составляют за него письма, мы можем только догадываться, — пояснила я тому.
— Пожалуй, — согласился Козьма, передавая мне исписанный листок с кривой сургучной печатью. — Вот, готово.
Я пробежала по строчкам, удовлетворенно кивнула и скомандовала:
— За мной, Козя, приступаем ко второй части Марлезонского балета.
Глава 6. Стой на своем, даже если оно чужое
По родной академии мы шли почти что чеканным шагом, гордо и не таясь, как и подобает истинным заговорщикам. А чтобы никто из встреченных по дороге адептов и преподавателей не дай бог не заподозрил нас в чем-нибудь хорошем, громко обсуждали недочеты в системе образования факультета магических искусств. Теперь-то каждый, кто нас видел тогда, в последствии мог бы совершенно уверено сказать, что в кабинет к декану Каро мы с Казимиром шли именно за тем, чтобы обсудить этот животрепещущий вопрос и внести свои рацпредложения, а уж никак не затем, чем потом на самом деле там занимались.
— Козя, стой на шухере, — приказала я и на всякий случай уточнила. — Это значит осторожно выглядывай в коридор и следи не идет ли кто в кабинет. Если увидишь кого, кричи «шухер».
— Хорошо, — покладисто согласился команданте. — А ты что будешь делать?
— Колдовать, — уверенно ответила я и принялась творить.
Первым делом я достала носовой платок, который предусмотрительно намочила и хорошенько отжала еще у Казимира. Затем осторожно приложила влажную ткань к подписи мистера Римса на присланном декану ответе и оставила так на несколько секунд. За это время чернила на листке успели достаточно увлажниться. Я приложила к подписи свой листок, хорошенько прижала, грея бумагу между ладонями и вуаля, на нашем письме красовалась точно такая же личная подпись начальника сыскного управления, как и на оригинале. Оставалось лишь немного подправить линии в тех местах, где чернила плохо отпечатались.
— Ух ты! — громко восхитились прямо у меня над ухом.
— Казимир! Ты меня так до инфаркта доведешь, — шикнула я, пытаясь успокоить гулко бьющееся сердце.
— Инфаркта не приходила, — бодро отрапортовал команданте и принялся восхищенно рассматривать проделанную мной работу. — Как это ты так сделала?
— А это, Козя, магия, — усмехнулась я. — Будешь в школе физику учить и у тебя так получится.
— А ты говорила, что колдовать не умеешь, — рассмеялся шуршунчик. — Выходит, что все-таки немножко умеешь!
— Выходит немножко умею! — довольно улыбнулась в ответ я.
В этот момент на пороге внезапно возник хозяин кабинета и сложив руки на груди хмуро воззрился на нас.
— Что вы оба здесь делаете?
Меня в этот момент одолевали противоречивые желания: толи выпрыгнуть в окно, толи прибить Казимира, который должен был следить за дверью.
— Варя, шухер! Декан пришел! — изрек стоящий рядом конмаданте.
— Спасибо, Казимир, ты как никогда вовремя, — с сарказмом заметила я.
Очевидно, Емеле надоело слушать наше невнятное бормотание, потому что он громко кашлянул и грозно вопросил:
— Я повторяю. Что вы делаете в моем кабинете?!
Как любит говорить моя лучшая подруга Рита: «Если тебя застали на горячем, не стоит отрицать очевидное» или еще из того же репертуара «сначала скажи правду, а потом ври что хочешь. Тебе все равно поверят». Эта ее житейская мудрость была пропитана, так сказать, потом и кровью и не раз проверенная на собственной шкуре. Однажды она умудрилась встречаться одновременно с двумя парнями, и основной ухажер как-то раз застал ее с запасным прямо в постели. На его праведный звериный рев: «Чем это вы здесь занимаетесь?» Рита невозмутимо ответила: «Лежим». Чем уж там дело закончилось я не знаю, но подруга после этого больше подобных подвигов не повторяла.
Следуя ее незыблемому примеру, я сделала глазки-блюдечки и совершенно невозмутимым тоном ответила:
— Стоим.
Декан Каро, по всей видимости уже смирился, что ментор ему достался с прикукуем, потому что тяжело вздохнул и устало зажав пальцами переносицу, заметил:
— Это я вижу.
Затем он протиснулся мимо нас с Козей, застывших столбиками по стойке «смирно», и сел за свой рабочий стол.
— Так вы в мой кабинет просто постоять пришли или все-таки с какой-то целью? — уточнил Емеля, начиная перебирать и раскладывать по стопочкам валявшиеся как попало бумаги.
— Конечно с целью, — поспешил заверить начальника Казимир и дернув меня за рукав, шепотом поинтересовался. — Варя, у нас же есть цель, правда?
— Конечно, Козя, даже две. Успокоиться и не обосраться, — шепнула я в ответ. — Как и у всех людей.
У декана Каро слегка дернулся правый глазик. Но затем он мужественно взял себя в руки, похоже потихоньку начал ко мне привыкать.
— Цели у вас, безусловно, благие. Я бы даже сказал благородные. Однако искренне надеюсь, что вы оба успокоились, — про между прочим заметил мужчина, не отрывая взгляда от бумаг. — Не хотелось бы потом вызывать уборщицу и проветривать помещение.
— Если мы получим то, зачем пришли, то вам и не придется, — поспешила заверить я.
В этот момент Эмильен все же соизволил оторвать взгляд от стола и пристально воззрился на меня:
— То есть, вы хотите сказать, что если я не удовлетворю ваши требования, то вы с Казимиром нагадите у меня в кабинете?
Э-э-э… Когда я затевала этот разговор, то не предполагала, что он вырулит куда-то не туда, но отступать было уже поздно. Я мельком взглянула на бледного как полотно команданте. Тот явно был сейчас не готов какать на стол начальству. Меня охватило запоздалое раскаяние. Не стоило втягивать в это доброго шуршунчика.
— Не в прямом смысле, разумеется, — как можно более корректно произнесла я.
Казимир облегченно выдохнул и заметно расслабился.
— Так, ладно. Давайте для начала разберемся, что вам все-таки от меня понадобилось? — примирительно предложил декан.
— Да если честно, то ничего кроме вашего содействия, — пожала плечами я.
— В чем именно, позвольте поинтересоваться, — мгновенно навострился мужчина. Судя по всему, свою помощь он кому попало направо и налево не раздавал.
— Вот в этом, — ответила я и протянула ему пергамент нашего с Козей сочинения.
Декан выхватил из моих рук листок и его глаза тут же забегали по строкам. Прочитав текст, он на мгновение отложил письмо и даже отвернул от его себя чернилами к столу. Спустя минуту снова взял в руки и придирчиво перечитал. Видимо рассчитывал, что смысл текста от этих манипуляций коренным образом изменится.
