парня грешник с длинными усами. Но в следующий момент он забеспокоился и приблизился к лежавшей на земле парочке. - Эй, парень, ты чем занят?
В ту секунду, когда он понял, что творилось что-то неладное, было уже поздно. Тело грешника было отброшено, после чего в мужчину врезался красный сгусток духовных частиц, разрывая грудную клетку. Разбрасываясь собственной кровью, он был отброшен на спину.
-Ты что творишь, сучка?! - опомнился третий, бросаясь на ведьму.
Рейна же в этот момент выдернула из горла первого грешника свой кинжал из кости надзирателя и сейчас поднималась. Её лицо и грудь были красными от натёкшей крови, а на лице застыла ехидная усмешка:
-Что я делаю? - удивлённо произнесла она. - А разве это не очевидно? Я позволяю прикасаться к себе лишь одному человеку. И если бы он сейчас был здесь, ваша участь была бы куда хуже…
-Тварь! Я изобью тебя до полусмерти, а потом всё равно трахну! - казалось, грешник, сейчас бежавший на неё действительно способен сотворить это. Вот только…
-Этого не случится. - напитавшийся её духовными частицами, кинжал был небрежно брошен в лицо бросившегося к ней толстяка. А в следующий момент уже торчал из его глазницы.
Рейна спокойно подошла к подохшему грешнику и перевернула его ногой, после чего, склонившись, выдернула своё оружие. Его мерзкая рожа сейчас ещё больше вызывала отвращение, а потому девушка старалась не смотреть на него и поскорее вернулась к двум другим.
Тот, что был ранен в грудь, ещё находился в сознании. Если оставить всё как есть, Ад через несколько минут излечит его, чего, конечно же, девушка допускать не собиралась. Двумя ударами в голову, она безжалостно поставила точку. Тоже самое ждало и последнего насильника. Рейна с нескрываемым удовольствием расправилась с теми, кто собирался с ней позабавиться.
Кровь, оставшаяся на её теле начала испаряться, рассеиваясь в воздухе духовными частицами. Это же происходило и с телами поверженных грешников. Удостоверившись в том, что с ними покончено, Рейна почти сразу же забыла об этом.
Сколько уже попыток сделать «это» с ней было с момента попадания в Ад? Так много, что она давно сбилась со счёта. И всё же ей уже почти столько же времени было плевать на это. В какой-то степени Рейне даже льстило, что при виде её внешности всем вокруг срывало головы. Девушка не могла сказать точно, поскольку уже давно забыла причину своей смерти, но почему-то ей казалось, что обстоятельства, при которых она и оказалась в Аду, были связаны с её телом. В любом случае, сейчас это было не важно.
Рейна подняла руку, в которой был зажат её кинжал. Оружие осталось с ней, даже после воскрешения, несмотря на то, что физически такого быть не могло. У неё были мысли насчёт этого. Духовная сила, которую девушка ощущала в костяном лезвии, намекало на них. Её духовная сила. Похоже, что теперь этот кинжал стал частью её самой.
Рейна уже давно забыла это, но когда-то, ещё когда она была жива, люди боялись её. Они считали её ведьмой из-за силы, которой та обладала. Сейчас же, её могущество было стократ выше того и этого было всё ещё мало. Она уже не помнила, почему согласилась присоединиться к Амону, который преследовал невыполнимую цель, в какой-то момент это просто стало не важным. Рейна чувствовала, что должна была найти его и как можно скорее. Они всегда должны быть вместе.
«Чёртов придурок! Когда я тебя найду, ты ответишь за то, что посмел сделать.»
Злилась ли она? Очевидно, да. Но не потому что Амон убил её, поскольку понимала мотивы, которые двигали грешником в тот момент. Её выводило из себя то, что он всегда принимал такие решения, даже не выслушав мнения самой девушки.
Впрочем, говорить на эту тему с ним тоже было бессмысленно. Она прекрасно знала, что Амон не будет слушать её. Слишком долго они совместно преодолевали трудности этого мира. И, несмотря на это, Рейна пообещала себе, что всё выскажет ему, когда они вновь встретятся. А произойдёт сие очень скоро, поскольку, несмотря на то, что Ад огромен, они всегда друг друга находят.
Но сначала девушка решила осмотреть кувшинку, на которой она воскресла. Прежде чем использовать свою способность ощущать духовное давление на больших расстояниях, предстояло подготовиться и найти укрытие на тот случай, если какой-нибудь незваный гость всё же сумеет обнаружить её раньше, чем она его.
Глава 6. Уныние
Каждый раз одно и тоже. Сколько бы времени не проходило с момента смерти до воскрешения, для меня этого отрывка не существовало. Ещё какую-то секунду назад я смотрел в приближающийся ко мне кулак надзирателя. Всё тело было изломано, нижнюю половину я вообще не ощущал. А то, что мог чувствовать – терзала невыносимая боль. Всё это было всего секунду назад.
Я открыл глаза и посмотрел в густой туман, закрывающий небо второго уровня. Как и думал, возвращать обратно на первый меня никто не собирался. Раз уж грешник оказался настолько глуп, что сам спустился на следующий круг Ада, никому до этого не будет дела. В этом измерении нет никаких запретов, беги куда захочешь, выхода наружу всё равно нет.
Когда я поднимался, обратил внимание на то, что самодельный клинок лежал рядом с моим телом. На всякий случай я огляделся, но подозрения не подтвердились. Ни следов присутствия стражей, ни кого-либо ещё. Кувшинка хоть и была похожа на ту, на которой меня убили, всё-таки все они на первый взгляд были идентичны, но внимательней осмотревшись, я понял, что это далеко не так. Мелкие детали, если внимательно приглядеться всегда сильно бросаются в глаза.
Пока бродил по кувшинке, в голове непрестанно прокручивались секунды предшествующие последней смерти. Тот момент, когда в моей руке оказался костяной клинок и материализовавшийся на его конце шар из моей духовной силы. Я не только смог сотворить такое на одних инстинктах, но и бросить его в лицо врага…
Мой взгляд пал на оружие, сжимаемое в правой руке. Сейчас ребро стража ощущалось совершенно по-другому. Клинок казался легче и, как-то роднее что ли. Не уверен. Я больше не чувствовал в нём отголоски силы Воли Ада. Словно в последней битве мои духовные силы вытеснили все её остатки, заменив их своими.
Я выставил руку перед собой и стал концентрироваться, пытаясь повторить ту атаку. Клинок покорно начал светиться. Под моим пристальным взглядом, духовные частицы перемещались к острию, уплотняясь и
