то, что мы вдруг поняли – это правда!
– У вас есть конкретное желание, или… – вкрадчиво спросил Карли.
– А в доме номер восемь на Театральной? – неожиданно поинтересовался я.
Фрэнк удивленно посмотрел на меня, но ничего не сказал.
Карли, глянув что-то в компьютере, сообщил:
– Да, вполне могу сдать в аренду квартиру в этом доме: две прекрасных комнаты, просторная кухня, большая удобная ванная, стильная мебель, все необходимое для комфортной жизни. Ну что, будем заключать договор, или хотите осмотреть свое будущее жилище?
– Можно ознакомиться с договором? – решительно произнес я.
– Разумеется, – ответил маклер и положил перед нами бланк.
Договор выглядел вполне стандартным, если не считать, что стоимость аренды шикарной квартиры в центре Сент-Ривера оказалась сказочно подходящей. Еще в договоре я обязался пользоваться для входа в подъезд персональным кодом для домофона, впрочем, маклер предупредил, что по другому коду я просто не смогу войти, такова особенность сигнализации. В качестве кода, который легче запомнить, я назвал дату своего рождения.
Поставил свою подпись. Затем спросил:
– Когда мне можно будет вселиться?
– Если вы зайдете через пару часов, то я смогу вручить вам ключи и номер банковского счета. На него вы будете вносить арендную плату, дату выберете сами.
Глава двенадцатая, Сандра
Камилла Фортье и ее версия
Нет, я не испугалась, да с чего бы? Но, несмотря на усталость, я чувствовала, что не смогу успокоиться, пока не найду хоть какое-то объяснение всей этой чертовщине. Нужно немедленно вернуться к нормальному взаимодействию с действительностью, избавиться от невесть откуда взявшихся фантазий, услышать голос разумного человека!
– Привет, – Дина сразу ответила мне.
– Извини, я понимаю, что уже поздно, но я займу лишь пару минут.
– Что-то я тебя не узнаю, когда это мы уставали от общения друг с другом?
– Да я и сама не очень-то понимаю. Собственно, потому мне бы и нужно все рассказать тебе.
– Я могу приехать к тебе даже сейчас, – в голосе Дины появились тревожные нотки.
– Нет, это не настолько срочно. Давай завтра, если ты не против.
– Можно и завтра, во второй половине дня, хорошо?
– Конечно. Я буду дома часов в шесть.
* * *
Вечером мы встретились в кафе на Муниципальной площади. Это было моей идеей. Мне показалось, что у себя дома я не смогу быть свободной от субъективных оценок, описывая озадачившие меня события. Мне казалось, что Дине здесь будет легче воспринимать мой рассказ, да и у меня в голове будет больше порядка.
– Если бы я услышала нечто подобное от незнакомого человека, заподозрила бы, по меньшей мере, розыгрыш или игру слишком буйного воображения на фоне редкого стечения обстоятельств, – сказала моя подруга, – но тебе я полностью доверяю. Кроме того, есть снимок, ведь он не исчез? Ты проверила?
– О, да! И не один раз, смотри сама.
Я нашла нужный файл в памяти своего мобильника и показала Дине.
– А что сейчас с номером твоего дома?
– Сегодня все нормально. То есть я, естественно, утром посмотрела, «4», как было всегда.
– Конечно, можно представить себе, что кто-то дважды заменил табличку, но зачем?
– Зачем и почему – это те вопросы, на которые невозможно ответить, и не только по отношению к этому факту, – заметила я.
– Но ответы должны быть! Мы просто многого не знаем. Возможно, стоит обратиться к специалисту несколько иного направления?
– Кого ты имеешь в виду?
– Я подумала о «казалось», ведь ты сама признаешь, что этим термином вполне можно описать несколько событий, поставивших тебя, нас в тупик?
– Не спорю, меня насторожила концентрация этих событий в сравнительно небольшом промежутке времени.
– Все это, мне кажется, связано с твоими ощущениями и твоим восприятием, разве не так?
Я задумалась.
– Пожалуй, ты права. Если бы не пара зафиксированных вполне материальными средствами свидетельств, я не решилась бы обсуждать эти странности даже с тобой.
– Может, стоит обратиться к специалисту, способному добавить кое-что к имеющимся в нашем распоряжении фактам? Подозреваю, что из твоей памяти можно извлечь дополнительную информацию.
– Ты говоришь о докторе Гриффсе и его АПД? – спросила я, поскольку эта мысль меня тоже посетила еще минувшим вечером.
– Это не так просто, но если понадобится, можно и этот вариант рассмотреть, – после небольшой паузы ответила Дина.
– Тогда объясни точнее, что ты имела в виду, – попросила я.
– Я бы обратилась для начала к другому психоаналитику, к которому можно просто записаться на прием. Например, к Камилле Фортье. Она тоже занимается проблемами восстановления воспоминаний, заблокированных в результате стресса.
– Но я не думаю, что у меня был именно стресс, – возразила я.
– Не думаешь или не помнишь? Ты можешь ответить на этот вопрос? Ты уверена?
– Не знаю, стопроцентной уверенности нет, да и вряд ли можно на это рассчитывать при таких обстоятельствах.
– Вот именно! Так как?
– Хуже не будет. Почему бы не попытаться?
* * *
Я доверяла Камилле Фортье и была неплохо знакома с ее работой. В нашем журнале мы рассказывали о ней и ее методике. Но сомнения были, и я сомневалась не в возможностях психоаналитиков, а в необходимости для себя лично обращаться к ним за помощью. Я понимала, насколько нереальными выглядели события, беспокоившие меня.
Но тревога и неуверенность владели моим сознанием лишь до тех пор, пока я не оказалась в кабинете доктора Фортье. С первого взгляда, с первой улыбки, она помогла мне наконец вернуть покой в душу и ясность в мысли.
Выслушав мой рассказ и мою просьбу, Камилла заговорила не сразу. Конечно, ей нечасто приходилось сталкиваться с такими проблемами. Помощь, за которой я к ней обратилась, выходила за пределы медицинской. Психологической ее тоже вряд ли можно было назвать.
– Вы надеетесь, найти в своих, возможно, заблокированных воспоминаниях что-то определенное?
– Не знаю, – подумав несколько мгновений, ответила я, – есть крохотная надежда вспомнить какой-то факт, событие, пусть даже просто мысль, нечто ускользающее, чтобы оно помогло направить меня в сторону если уж не истины, то хотя бы версии, которую можно принять, не впадая ни в мистику, ни в суеверия.
– Мне нужно от чего-то оттолкнуться, – объяснила Камилла, – это может быть событие, или ощущение, но обязательно
