настройки.
Медведь, не сомневавшийся в выборе своей жертвы, издал какой-то странный горловой звук, когда вместо отклонения вызова механик убрал запрет зелий с картами и выставил время подготовки на максимум, после чего и вовсе изумленно захохотал, наблюдая за тем, как низкоранговый Игрок быстро сменяет доступные арены.
Выбор был небогат, да и время истекало. Знакомых мест не было, и Лекс остановился на «Древнем амфитеатре миражей». Глубокий вздох — пути назад не будет. Если он неправильно понял ограничения дуэли… Не оставляя времени себе передумать, а врагу среагировать, нажал «Принять».
Оказавшись на арене, механик первым делом активировал Час величия. Успешно! Только теперь Игрок до конца прочувствовал, как сильно рисковал. А еще он так и не сумел до конца понять, что же подтолкнуло его к такому решению: то ли ненависть к убийце соклановцев, то ли злость за обманутую надежду.
Перенос произошел также быстро, как и в учебных боях, и теперь Лекс отчетливо видел противника, стоявшего на другом конце поля, размером с три взрывбольных, с чудными домиками на нем и разделенного пополам прозрачной стеной. Перед глазами таял счетчик времени.
К его удивлению, золотые карты по-прежнему светились в Активаторе, но что там говорил Тригр? Кажется, в таких случаях их использование просто приводит к откату вхолостую.
Сердце пропустило удар, когда Лекс попытался призвать первый подотряд, и тут же забилось чаще — все работало! Противник тоже отошел от изумления, и вызывал что-то. Лекс успел активировать щит и доспех, закинуть в себя все нужные зелья, перезарядить Активатор и на последних, истекающих секундах написать несколько строк сообщения клану:
«Медведь-оборотень, Ор’Сати, 11 ур., принудительный вызов на рукопашный бой, небольшая арена с запретом всех личных карт, зелий, стрелкового и технооружия. Выглядит как любимая».
Может и зря, но в этом бою он чувствовал себя совершенно уверенно. Все призванные войска стояли наготове: Лучники и Валькирии укрылись за щитом воскрешенного жертвой одной из дев Потомка Ёрмурганда, Жрец затянул молитву, призывая силу в и так почти полный алтарь, Берсерки грозно бряцали оружием за пределами змеиного кольца, а Хамелены и несколько успевших восстановиться Саблезубых крыс спрятались в невысокой траве.
Последний заряд Дубовой кожи вызывал нездоровое хихиканье, ставшее уже талисманом, вместе с трофейной Аурой теней, укутавшей хаотично двигающимися тенями, он должен был подстраховать в ближнем бою. В доставшейся от Ишщера безразмерной сумке хранились стрелы еще на десять залпов для Лучников. Отрядная карта Ускорения, полученная от клана, как и ожидалось «молча» ушла в откат, зато все атакующие обычные карты, свои и доставшиеся от ящера, были полностью готовы к бою.
Увы, Дыхание мари с его туманом тоже было серебряной картой, поэтому приготовления не удалось укрыть от противника, сразу же бросившегося, стоило таймеру погаснуть, в одно из странных сооружений, что были хаотично разбросаны по полю.
Стена красиво осыпалась, тая в воздухе, и опытный Игрок преподнес наглой «пятерке» жестокий урок: так безобидно смотревшиеся будочки оказались телепортами, один из которых горе-полководец необдуманно включил внутрь своего щита. Да еще и встал прямо перед «черным входом», подставив спину. Жизнь Лекса спасла только помешавшая врагу точно прицелиться аура — Темное пламя, конусом вырвавшееся из жезла, зацепило лишь краем. Последовавшая за ним Молния, будто эхо прошлого боя, убила закрывшую вождя собой Валькирию, но оставшаяся воительница сумела перехватить Ор’Сати и связать его боем на бесценную пару секунд.
Лучники дружно послали стрелы в противника, но те, не пролетев и пары шагов, кувыркаясь, рухнули воинам под ноги — сработал запрет на оружие дальнего боя. Стрелки, лишились возможности атаковать, повинуясь приказу своего господина, окружили его плотной стеной, чтобы своими жизнями купить ему еще немного времени, пока Среднее зелье лечения пыталось вернуть подвижность тем головешкам, в которые превратились руки Лекса, инстинктивно защитившего глаза.
Валькирия сломанной куклой полетела куда-то в сторону, но стонущий от боли Игрок уже разомкнул кольцо щита, и к врагу бросились Берсеркеры. Тот, видя, что даже со своей увеличенной Прытью скоростью до главной цели добраться не успевает, запустил Каменные шипы, заставившие охнуть и сложиться пополам нескольких лучников, накрыл всех каким-то подозрительным облаком, тут же рассеянным Жрецом, и под разочарованные крики викингов прыгнул в телепорт прямо перед впустую щелкнувшим зубастой пастью Аллидонтом.
Спустя секунду заклятья полетели с нового направления, но к счастью, противник все-таки ошибся с мишенью, пытаясь выбить наиболее опасных для него Берсерков и не придав значения сворачивающейся заново змее. Как и Лекс в своих первых тренировках, он не сообразил, что щит можно восстановить, если Потомок Ёрмурганда жив.
Главное было, замкнуть кольцо так, чтобы проклятые порталы оказались снаружи. Алхимическое зеркало прикрыло отступление, а крокодил-переросток остался поджидать врага, если тот решит повторить свой визит.
Схему боя требовалось срочно менять.
Когда Берсерки навалились толпой на Ор’Сати, тот вспыхнул Огненным кольцом и в мгновение ока из зверолюда превратился в настоящего огромного медведя, удивительно шустро передвигающегося на своих четырех лапах. Металлические пластины доспеха плотно облегали могучее тело, легкое марево намекало на наличие щита или ауры, но хуже всего были когти. Черные, слегка загнутые, они пугали отсветами знакомого всем Игрокам пламени Хаоса — Лекс в первый раз видел того, кто вместо личного оружия получил благословение Смеющегося Господина. И его бойцы очень быстро с ним познакомились: наделенные Остротой, когти легко пропарывали доспехи викингов, словно те не прочнее бумаги.
Хозяин леса не без труда, но разметал людей и скрылся в ближайшем телепорте. Лексу пришлось напрячь изо всех сил свою волю, чтобы не пустить впавших в раж Берсерков в узкую дверь перехода: по одному они медведю не соперники.
В итоге противник, хохоча, метался по порталам, легко ускользая от мечущихся за ним по полю викингов. Зрелище действительно было комичным. Только вот каждое появление Ор’Сати стоило Лексу кого-нибудь из бойцов.
Горе-полководец, искалеченный Темным пламенем, что кроме ожога вызывало ускоренное разложение живой плоти, с трудом мог заставить работать свои руки, не говоря уже о прицельной стрельбе из Активатора. Спасибо Жрецу, чьи лечебные заклинания медленно, но верно ослабляли боль, и клановой Усиленной регенерации, что вместе с собственными Малыми лечебными зельями потихоньку возвращали подвижность.
Ядовитые хамелеоны, на которых Лекс возлагал самые большие надежды в этом бою, не сработали. Неизвестно почему, но противник, увы, видел их не хуже полководца, легко перепрыгивая через расползшихся по арене гадов… и без особых усилий истребляя их по одиночке. Иллюзия, созданная Зеркалом, его тоже не обманула. К счастью, и ответные заклятья пока не доставляли особых проблем восстановленному змеиному щиту.
Валькирия, несмотря на серьезное ранение, смогла удержаться по эту сторону грани, но все еще нуждалась в лечении, и Лекс решил, что будет лучше пока ее не отвлекать.
Механик судорожно перебирал оставшиеся в его распоряжении карты, пытаясь придумать хоть что-то. Хамелеонов он заставил собраться плотной кучей и окружить ближайшие переходы, сокращая врагу свободу маневра. Пытаясь уловить схему перемещений противника, внезапно вспомнил о Саранче, у которой к счастью еще оставалась пара зарядов. Медведь явно не сообразил, что это такое, но больше в том секторе не появлялся.
Неожиданно полезной оказалась трофейная карта, от которой хаосит вообще не ждал помощи в этом бою — еще сразу три телепорта заблокировало Неприметное болото, в котором Ор’Сати, пытавшийся контратаковать, на время увяз, схлопотав Огненную стрелу, в сполохах которой красиво вспыхнул и рассыпался пеплом неизвестный щит. Правда и его ответная атака заставила материться Лекса на тех, кто включил Шаровую молнию в обычные карты: зависший над головой змея гудящий шарик начал с удручающей регулярностью
