еще представится похожий случай.
— Нет.
— Что значит «нет»?
— Не хочу думать, что вышла замуж за мужчину, который не держит свое слово. Если ты хоть немного уважаешь своего деда, избавь его от зрелища того, как усердно ты облизываешь подарок Корнеева. Всем и так ясно, что ты рад.
В зале играла музыка, но, кажется, я услышала, с каким щелчком сомкнулись челюсти моего новоиспеченного супруга. Черные глаза сверкнули гневом, а руки крепче сжали талию — так, что на теле наверняка останутся синяки, но это того стоило. Бороться взглядами с Борзовым я не стала, просто отвела глаза и отвернулась. Ему не понравился мой ответ — переживет. Пусть не надеется, что получил в жены марионетку, у меня тоже есть гордость. Моя маленькая, личная, но есть. И мне не нужно ни его уважение, ни поцелуи. Я просто хочу уйти и жить своей жизнью, подальше от этого мира спектакля и выгоды.
Уже сегодня вечером я собиралась разъехаться с этим Ярославом в разные части города, и будет только лучше, если он захочет этого так же сильно, как я.
Свадьба закончилась, и гости стали расходиться. Муж подал мне локоть, и я снова его приняла. Проводила каждого гостя вежливым подобием улыбки, ощущая, как устала и как ужасно долго тянется время, почти бесконечно. Но наконец-то пришла пора уезжать. А точнее, возвращаться в обычную жизнь.
Вот только куда?
Раньше, еще дома у отца, я попросила Ольгу Борисовну захватить мою сумочку, и сейчас она передала ее мне с пожеланием счастья и заверением, что все необходимые вещи я могу забрать из их дома в любую минуту. А отец кивнул в сторону одной из машин, в которой находился его телохранитель.
— Марина, я оставляю Макара тебе в охрану. Первое время он будет сопровождать тебя в городе и находиться рядом, мне так спокойнее. Ярослав в курсе.
— Что ж, дочь, — продолжил после того, как я промолчала, мягко пожав мое плечо, — не обижайся, если можешь. Все это я делаю для тебя.
Для меня. Конечно. И свадьба, и охрана, и желанный преемник с внешностью крутой звезды боевиков.
Не знаю, как удалось сохранить лицо спокойным, но я стояла молча, наблюдая за тем, как отец с мачехой уезжают, оставляя меня с «мужем».
Мужем — смешно! С чужим человеком, которого я едва знаю, но который отныне по документам имеет на меня все права. Пока что мне от этой сделки достались лишь синяки.
Я повернулась к Борзову, надеясь разрешить нашу ситуацию миром и освободить его от себя.
— Послушай, Ярослав, пришло время поговорить.
***
Слушать не стал. Махнул рукой своему другу, чтобы тот садился за руль, и распахнул передо мной заднюю дверь дорогого автомобиля.
— Садись! Ты уже наговорила сегодня достаточно!
Я постаралась придать лицу серьезность и поправила очки.
— Ты не понял, я никуда с тобой не еду. У меня есть работа и я намерена снять себе квартиру. Я просто хотела оставить тебе свой номер телефона, на всякий случай. Не думаю, что ты горишь желанием увидеть меня в своем доме. Так что сейчас нам самое время расстаться…
Сумочка висела на плече, Борзов стоял близко. Я успела расстегнуть молнию, достать свой сотовый и включить. Больше ничего. Не человек, а киборг, просто взял меня за предплечье, наклонил голову и втолкнул внутрь салона — отнюдь не вежливо. Подвинув дальше по сидению, сел рядом и захлопнул дверь. Дав команду водителю ехать, выругался сквозь зубы.
Его друг за рулем отчаянно уставился на дорогу, делая вид, что ничего не увидел.
Это было совсем не то, чего я ждала с такой надеждой, но не могу сказать, что сильно удивилась. В душе поднялось холодное чувство страха, но я тут же прогнала его прочь. Заканчивался только первый день моей супружеской жизни, а уже стало ясно, что просто не будет.
— Я хочу, чтобы ты уяснила прямо сейчас, Борзова, — заговорил новоиспеченный муж. — С этой минуты в нашей семье все решаю я, без вариантов. Чем тебе дышать, как дышать, и где дышать. О чем ты думаешь — точно последнее, что меня волнует. И так будет всегда.
— Ты ошибаешься.
Все-таки повернул голову и взглянул в глаза, уже не скрывая раздражения и злости. Этот день оказался сложным не только для меня, и теперь, когда мой новый супруг остался наедине со своими чувствами, он больше не собирался их сдерживать. Навязанная жена не была для этих чувств помехой. Спектакль со свадьбой закончился, а вместе с ним исчезло и терпение Борзова. Расшаркиваться и нянчиться со мной он не собирался, даже из уважения оказанной им Корнеевым чести стать его единственным зятем.
Он попал в клетку и рвался в ней, сгоняя злость на крепкие прутья, в которых видел меня.
Зря. Противостоять друг другу всегда сложнее, чем договориться — это же ясно, как белый день. Не знаю, что его заставило жениться на мне, но я точно не собиралась с ним делиться своими мыслями и впускать в свои легкие, как их единоличного хозяина. Я никому не собиралась отдавать свою надежду на свободу. Ни отцу, ни тем более Борзову.
Он действительно ошибался, думая так. И дело было вовсе не в раздражении, а в том, какой он себе представлял мою жизнь.
— В нашей семье? — я провела рукой по плечу, по тому месту, где еще болезненно пульсировали места давления чужих пальцев, и подняла подбородок. — Ты действительно везешь меня к себе в дом? Зачем? Только не делай вид, что веришь в наш брак или тебя заставили. Просто высади меня и живи как хочешь.
— Мышь, ты за кого меня принимаешь? За идиота? Тебя отдали мне с потрохами, поняла? Ты не нужна своему отцу, уясни это себе, иначе бы он нашел тебе другого мужа — чистого, с белым воротничком. Не меня! Ты знаешь, чем я зарабатываю себе на жизнь? Кулаками! Я боец, а не шавка, чтобы выполнять твои команды! И посмешищем в городе быть не собираюсь!
И вроде бы настроение в минус, а не удержалась — усмехнулась.
— Что же ты, боец с кулаками, сидишь здесь с нелюбимой женой? Окольцованный обещанием и боишься меня отпустить. Не потому ли, что ошейник-строгач впился в шею?
Ого, как глаза сверкнули — не понравилось. Ничего, переживет. Мне тоже не нравится, когда мне не оставляют выбора.
— З-замолчи…
Просить его
