– Профессор, а можете рассказать о пострадавшей студентке? То ведь была стихийная магия, да? Что заточила ее в стене.
Ответил не сразу. Видно раздумывал, стоит ли вообще со мной говорить. Он шел чуть впереди, я семенила следом, стараясь не отставать дальше, чем на пару шагов. Под ногами совершенно никакой тропинки не наблюдалось, но земля была устлана опавшими листьями, и идти по ним было легко.
– Да, именно так. Стихия Воды… Мы увеличили защиту замка, расставили заклятья слежения и ловушек, настроив их на энергетику того колдуна. Если еще раз объявится, я сразу же узнаю.
– То есть, он сейчас не в замке? – я ускорила шаг и поравнялась с ним, попытавшись разглядеть выражение лица.
Котовский казался задумчивым и мрачным, совершенно на разговор не настроенным. Но все ж отвечал.
– Он приходил из вне. Возможно даже астрально.
– То есть, девчонку заколдовала его душа? Разве такое возможно? И зачем она ему понадобилась, что он хотел получить?
– Слишком много вопросов, Агния, – он остановился, внимательно глядя под ноги, – Вам все это знать не обязательно. Мы выследим этого негодяя и поймаем, больше никто не пострадает – это все, что я могу сказать.
Хотелось бы верить…
Котовский присел, легким движением разгребая мокрую листву. Я подошла ближе и склонилась, уперевшись в коленки.
– Что тут? Наш ингредиент?
Казалось, что оголенная земля абсолютно пуста. Черная, безжизненная, пахнущая сыростью и подгнившей листвой.
– Да, – тихо проговорил профессор, – Я нашел место, теперь ваша очередь.
Подняв глаза, непонимающе уставилась в ничего не выражающее лицо.
– Что мне нужно делать?
– Дайте руку.
Он бесцеремонно взял мою ладонь с коленки, и потянул вниз. Я присела, качнувшись вперед и едва не завалившись на мужчину. Стало трудно дышать, кожа под его твердыми пальцами потеплела, меня бросило в жар. К счастью, контакт длился не долго, Котовский прижал мою ладонь к расчищенной земле и отпустил.
– И? Что-то должно произойти? – прошептала, не поднимая глаз. Мы и так находились слишком близко, не хватало еще встречи взглядов.
– Ждите. Это растение откликается только на определенную энергию.
– Какую?
– Любви, желания, страсти – всего того, что вызывает или обостряет приворот.
Вопреки намерениям я вскинула взгляд. Произнесенное казалось слишком смелым и неожиданным. Зачем он это делает? Знает ведь, что эликсир на соплях держится! Лучше говорить на отвлеченные темы, а не вот так, в лоб, констатировать факты.
Но было поздно. Все видимые и невидимые барьеры, созданные моим самообладанием, страхом или магией эликсира необратимо трещали по швам. Я уже не смотрела на землю, в ожидании таинственного растения, не чувствовала холода и сырости земли, на которую опиралась ладонью. Были лишь синие глаза в непростительной близости, еле ощутимый запах свежести мужского парфюма и распаленный пожар, в котором горела моя душа.
Плевать на все!
Не осознавая, что делаю, подалась вперед, упав на колени и обхватила шею Котовского обеими руками. Прижалась к теплому телу, впилась в губы горячим, почти сумасшедшим поцелуем. Я не видела, не слышала, не чувствовала ничего, кроме пульсирующей в животе энергии и ненормальной потребности в прикосновениях одного единственного, того, к кому жалась сейчас, боясь отпустить.
Вдруг, грудь изнутри опалило холодом! Я пошатнулась, потеряв опору и моментально ощутив себя самой одинокой на всем белом свете. Медленно приходя в себя, осознала, что холод этот исходит не изнутри, а снаружи. Еще и струйки воды щекотали по коже, одежда неприятно липла к телу, пуская ледяную дрожь. Наконец, сознание прояснилось.
Я сидела на коленках, обкатанная водой с головы до ног! А еще… А еще, я только что поцеловала профессора! Одно страшнее другого! Резко вскинула взгляд, обхватывая себя за плечи, зубы моментально принялись выстукивать ритм.
Котовский стоял надо мной со слегка отрешенным видом.
– Простите за душ, это был единственный выход.
Он вновь присел на корточки, провел ладонью по моей спине, моментально согревая. Волна магии прошлась теплой волной по телу, высушивая одежду и волосы, убирая лужу, в которой я стояла. Слова отказывались находиться, единственное, чего мне хотелось – провалиться сквозь землю и больше никогда-никогда не встречаться с Котовским. Стыд, необъяснимая боль и еще куча разных эмоций смешались в один тугой комок и вдруг выплеснулись наружу слезами. Я закрыла лицо в ладонях и расплакалась.
– Ну что же вы, – донеслось до меня сквозь всхлипы, – Не нужно так горько плакать. Ничего смертельного не случилось.
Совершенно неожиданные объятия, на которые не нашлось никакой реакции. Лишь тишина в мыслях и ноющая пустота. Словно приворот достиг своей кульминации и выжег изнутри.
Профессор прижал меня к груди и погладили по волосам.
– Я это так просто не оставлю. Та, кто сварила зелье, получит по заслугам. Обещаю, Агния. И противоядие мы сварим, так быстро, насколько это возможно. Все, что от меня зависит, я сделаю. Только не плачьте. Никто не умер, в самом-то деле!
– Мне ж-жутко сты-ы-ыдно, – всхлипнула, сжав отвороты его плаща в кулаках.
– Никто ничего не видел. Значит, ничего и не было. Успокойтесь, и давайте соберем плоды этой вспышки вызванных приворотом чувств.
Я взглянула вниз. Мы стояли в белых, удивительно нежных цветах. Три лепестка на тонком стебле тянулись к моим ногам, словно я была источником их жизни. От удивления, даже немного успокоилась.
– Это Слепая Ригония. То, зачем мы пришли.
Котовский отпустил меня, склонился к цветам и сорвал несколько пучков волшебного растения. Я вытерла с щек последние слезы, окончательно успокаиваясь.
Лёлька должна поплатиться за все мои страдания. Если профессор сдержит слово и накажет ее по всей строгости, мне ни капельки ее не будет жаль.
Ведьмакам закон не писанБлагодаря выбросу эмоций в лесу, ночь я спала, как младенец. А может второй эликсир, в отсутствии рядом предмета моего искусственного влечения, продолжал действовать в полную мощь. Профессор же говорил, что зелье вышло либо очень сильным, либо бракованным, потому ничего не могло мне помочь, когда мы оказывались рядом. Ложась вчера спать, я очень надеялась, что произошедшее забудется, обратится страшным сном или нездоровой фантазией. Но, увы, реальность была куда бессердечнее… Паршивка Лёлька превзошла все свои умственные и магические способности, сварганив самый ядреный приворот, какой только можно было сделать, не имея опыта.
Едва лишь открыла глаза, в голову ворвались картинки воспоминаний – захотелось немедленно уснуть снова и не просыпаться. Я помнила всё: от приятной мягкости его губ, до прохладной свежести запаха. Впервые за годы обучения в Академии я не хотела покидать свою комнату.
