Книга Конфликт интересов - Екатерина Орлова

Я нервно барабаню по рулю, застряв в пробке. Никак не могу определить для себя, как относиться к новости о том, что я нашел свою Кошечку. Но больше всего сбивает с толку то, что я, адвокат по налоговым и хозяйственным делам, в кои—то веки решил поучаствовать в семейном процессе, и судьей оказалась женщина, от которой у меня круглосуточный стояк. И что мне, нахрен, со всем этим делать? По идее, я не могу участвовать в процессе. Не могу же? Или могу? Черт, если… Нет, если я буду участвовать, и Ида узнает, она или заявит самоотвод, или мы проиграем дело в апелляции — если она, конечно, будет, — только на том основании, что я сплю с судьей. Для Иды последствия могут быть гораздо серьезнее. Я не хочу ее подставлять.

— Как я лихо, а? — бормочу сам себе под нос. — Уже в мыслях сплю с Идой, а она даже не в курсе, что теперь я знаю, как она выглядит.

Усмехаюсь своему идиотскому монологу и таким же мыслям.

— И что теперь дела-а-ать? — нараспев произношу я, продолжая барабанить пальцами по кожаному чехлу руля.

Блядь, теперь я хочу ее еще сильнее. Выхватываю телефон и захожу в нашу с Кошкой переписку.

ТЕМНЫЙ: В восемь вечера?

Она отвечает не сразу. Я успеваю передумать кучу всякой херни, пока добираюсь до офиса. И только когда я погружаюсь в свое кресло и раскладываю на столе документы, мне приходит сообщение.

КОШЕЧКА69: В половине девятого, я задержусь сегодня

Я не имею права даже спрашивать, где на собирается задержаться, поэтому сначала отправляю короткое «Ок» и откладываю телефон на край стола. Но, черт подери, я с ума схожу, как хочу знать, где она, а главное – с кем.

ТЕМНЫЙ: Все нормально у тебя?

КОШЕЧКА69: Да. Почему ты спрашиваешь?

ТЕМНЫЙ: Ты задерживаешься с возвращением домой, вот и спросил. Вдруг нужна помощь.

Сначала она присылает какие-то смайлики с улыбкой и сердечками. Как школьница, ей—богу. Но я улыбаюсь. А потом она вдогонку присылает текстовое сообщение.

КОШЕЧКА69: Спасибо за заботу. Но я просто еду навестить родителей.

Родителей. Я выдыхаю и откидываюсь на спинку сиденья. Она просто едет навестить родителей. Какого черта я чувствую то, что не должен? Почему меня так торкает от нее?

ТЕМНЫЙ: Хорошо

Я отправляю сухой ответ и даже не добавляю смайлики, чтобы смягчить его. Энергично растираю ладони, чтобы прийти в себя. Я усмехаюсь. Если мне приходится напоминать себе, что это я все тут контролирую, это свидетельствует только о том, что меня крепко взяли за яйца. А еще о том, что я начал ревновать Кошку. К пока еще эфемерному сопернику, но процесс запущен. И, чтобы не скатиться в зависимость, я должен установить границы. Жесткие. Этим я сегодня и займусь. Пора избавляться от моей нездоровой тяги к этой женщине. Черт, еще ничего толком не началось между нами, а я уже думаю, как все закончить. Это хреново. Хотя… в отношении других женщин всегда срабатывало, и с Идой тоже сработает.

Ровно в восемь тридцать мой телефон звонит. Я откладываю правовую газету в сторону и смотрю на экран. Губы сами собой растягиваются в улыбке. Я поправляю очки и отвечаю на звонок.

— Ты меня поражаешь, Кошка, — говорю в трубку.

— Правда? И чем же?

— Ты пунктуальна. Не каждая женщина может похвастаться своевременным появлением на свидании.

— А у нас свидание?

— Я бы предпочел вживую, но пока есть то, что есть.

Она минуту молчит, а потом переводит тему. Не готова еще девочка. Да и я несильно, если уж быть откровенным.

— Как прошел твой день?

— Ты серьезно хочешь это обсудить? – со смехом спрашиваю я.

Она тоже смеется.

— Не очень. Но все же мне интересно, все ли у тебя хорошо.

— Нормально. А у тебя?

— И у меня тоже.

— Как родители?

— Ты правда хочешь знать?

И мы снова смеемся.

— Больше я хочу знать все твои фантазии.

— Так уж и все.

— Именно. Я же должен знать, какие из них воплощу, когда мы встретимся.

— А мы… ты планируешь встретиться?

— А ты нет?

— Я не знаю… Даже имени твоего не знаю.

— Зови меня Темный, как раньше.

— А я могу сказать тебе свое имя?

— Зачем? – она не отвечает, и я понимаю, что сейчас по ту сторону звонка происходит что—то, что может поломать наше общение. – Неправильно спросил, прости. Почему ты хочешь назвать свое имя?

Она вздыхает.

— Слушай, я, наверное, идиотка, и мне не стоит доверять постороннему мужчине. Но почему—то именно тебе я доверяю.

— Кошка, когда ты назовешь свое имя, то будешь ждать, что я отвечу тем же. А я не хочу.

— Почему?

— Потому что мы перестанем быть откровенными друг с другом. Вот смотри, как это работает. Это как встретить незнакомца в купе поезда, которому ты рассказываешь историю своей жизни и не ждешь советов или сочувствия. И, уж тем более, осуждения. Ты просто изливаешь то, что носишь в себе. Ты знаешь, что вы больше никогда не встретитесь, поэтому преподносишь все без прикрас, выворачиваешь себя наизнанку только для того, чтобы облегчить совесть и душу. А потом вы расходитесь в разные стороны, и ты чувствуешь легкость, потому что как будто побывала на бесплатном приеме у психолога. Хотя, по факту, никто не давал тебе советов и не вытягивал на поверхность детские травмы. Тебе хорошо, потому что ты просто поболтала. Так же работает и с нами. Мы не знаем друг друга, но в нас накопилось столько нерастраченной энергии, которую надо куда-то выплеснуть. И мы выплескиваем ее друг на друга. Мы играем в игру. Безопасную для нас обоих. И она когда-нибудь закончится. Но в ней будет два победителя, если мы будем придерживаться правил. Так вот я хочу быть для тебя тем самым попутчиком без имени, понимаешь? Тем, к кому ты не будешь привязана или чем-то обязана. Но которому ты сможешь отдать ту часть, которая терзает тебя изо дня в день.

Тишина. Я слышу тяжелое дыхание, но не форсирую ее ответ. Кошка должна сама переварить сказанное.

— Ого, — наконец выдает она. – Ты – мастер слова.

— Во мне, видимо, тоже долго копилось, — с улыбкой отвечаю я.

— Ты и правда много думал о формате наших отношений. То есть, все твои разговоры о том, что хочешь встретиться – это для красного словца? Чтобы мои фантазии были ярче?

— Нет. Встретиться я действительно хочу. Но также ты должна понимать, что существуют определенные границы, которые я переступать не намерен. И я хочу их очертить сразу, чтобы ни один из нас не питал напрасных иллюзий.