же, после всего случившегося лучше будет, если мы разделимся.
– Ага, лучше. Прямо как в фильмах ужасов. Я не уверена, что этот маньяк не нападёт на меня, пока я одна.
– Вася и Марго обещали круглосуточно присматривать за тобой. Волноваться не о чем.
– Где ты сейчас живёшь? – сменила неприятную тему Мэл.
– У знакомого, на Кутузовском проспекте. У него и работаю.
– Чтоб я так находила друзей… – завистливо пробормотала девочка.
– Иван неплохой малый, я обязательно вас познакомлю когда-нибудь.
– И кем ты у него работаешь? Уборщиком? Домоправителем? – не справившись с досадой, попыталась подколоть Мэл.
– Переводчиком, – не поддавшись на провокацию, просто ответил Онегин.
Мэл рассмеялась.
– Он буржуй какой-то?
– Нет, главный редактор. И ему в издательстве нужен переводчик. Я это, на фри, на фри… На фрилансе. Вот.
– Ты хотя бы в гости заходи… – проговорила разом погрустневшая Мэл.
Для Онегина такая перемена была неожиданностью.
– Я думал, что после того, что случилось… ты меня возненавидишь. Я не смог защитить тебя от Володи, – тихо произнёс Евгений. – Теперь меня все винят.
– А как не винить?! – выпалила Мэл, но, заметив, как сник Женя, исправилась: – Я не думала, что он настолько близок тебе. В книге об этом ничего не было.
– А как бы ты поступила, если бы Виолетта от тебя отвернулась? Или если бы из-за тебя она умерла, а потом вернулась из мёртвых, чтобы отомстить?..
– Виолетту хрен убьёшь. Она как-то вены резала в седьмом классе из-за несчастной любви… Короче, от того, как ей влетело от родни, ей было больнее.
Онегин слегка улыбнулся.
Из больницы наконец-то вышел Остап.
– Эй, голубки, поехали! – крикнул он.
– А? Что? – встрепенулся погрузившийся в свои мысли Онегин.
– Мэл я подброшу до дома, а ты, Женя, поедешь со мной к Марго.
Мэл попыталась воспротивиться, но Бендер строго посмотрел на неё, и девочка сдалась.
***
Базаров сидел за столом над горшком с землёй и водил над ним рукой. Из горшка то появлялся маленький росток травы, то постепенно умирал. Коты Марго с интересом наблюдали за такой игрушкой, периодически пытаясь лапой задеть росток.
– А ты не боишься, что случайно навредишь котам, и Марго тебя убьёт? – поинтересовался, глядя на это, Родион.
– Ну, это часть эксперимента, – пожал плечами Базаров. – Видимо, эта сила действует на определённый объект, а не по периметру. Но я продолжаю проверять. Вдруг лапка этого чудовища изменится.
Чудовище словно поняло, что речь идёт о нём, и негодующе зашипело.
Маргарита тоже всё слышала, и в следующий момент в затылок Евгения прилетела мокрая тряпка. Сохраняя на лице невозмутимость, доктор произнёс:
– Но никто же не пострадал. И ты поторопила бы новенького. Я думаю, у всех нас есть ещё дела, кроме как душнить тут.
– Не понимаю, почему он тебе не нравится? – спросила Марго.
– Я ему не доверяю. И девочке. Ты можешь сказать, когда у нас были последние открытые столкновения с Непримиримыми?
– Когда мы спасали тебя.
– Пять лет назад? Хороший срок. А здесь два нападения… нет, три нападения подряд. На Бендера, на нас и на Тёркина. Мне не нравится. Они начали действовать слишком открыто. Ещё и эти смерти…
– Мы поняли, что смерти нужны были им для воскрешения Вия, – вмешался Родион. Потом несколько мгновений подумал и задал вопрос: – Марго, а ты чувствовала, что твоя жизнь удлиняется, когда ты… в общем… когда ты…
– Убивала простых людей? Нет.
– А если они убивают не простых людей? Он сказал: «Не люблю в их отношении слово “человек”. Я забираю тех, кто может погубить жизни, подобные вашим». Что если наши противники как-то определяют тех, кто умеет сочинять, и убивают… творцов?
– Не сходится. – Базаров сжал кулак, и весь горшок с цветком, к удивлению окружающих людей и окружавших его котов, исчез. – Он убивал детей. И пропадали дети. Что дети могут написать, они же никто?
– Подожди, – возразил Родион. – У детей богатая фантазия. Но мало кто проносит её через всю жизнь…
– Ты хочешь сказать, что они убивали не творцов как таковых, а тех, кто мог бы ими стать? Зачем? Почему нельзя там убить Лукьяненко, Пелевина, ну, Глуховского, на худой конец?!
– Может, они их за писателей не считают? – усмехнулся Раскольников.
– Ага, а малолеток, которые фанфики слэшные пишут, значит, считают, – проворчал Базаров.
– Евгений, а ты не хочешь рассказать, откуда ты про слэшные фанфики знаешь? – заинтересовалась Марго.
Базаров покраснел от злости.
– Знаешь, периодически решаюсь прошерстить фикбук на предмет того, с кем ещё меня… – Базаров закатил глаза, – шипперят!
Раскольников и Марго рассмеялись. Проблема была в том, что на самом деле Базаров, узнав про такую часть культуры как фанфикшен и ознакомившись с самыми яркими представителями жанра, очень испугался, что его характер под воздействием «творчества» юных фикрайтеров изменится, и он начнёт творить непотребную содомию. Так что в этой шутке была лишь доля шутки…
– Да хорош уже!.. – с досадой одёрнул Базаров веселящихся друзей.
– На самом деле, нужно проверить эту теорию… Про детей – потенциальных творцов, я имею в виду. Изучить то, чем пропавшие жили, их странички в соцсетях… родню расспросить, – принялся размышлять Родион.
– Если эта теория подтвердится, то я не представляю, как мы будем искать будущих жертв, – мрачно отозвался Базаров.
– А с чего ты взял, что они будут? – вскинул на него глаза Раскольников.
– Не вижу повода не продолжать, – согласилась с Женей Марго.
– Тогда нужно определиться, что мы делаем дальше. Ищем жертв, ищем Вия, ищем жемчужины? – Базаров переводил напряжённый взгляд с одного лица на другое.
– А ты можешь объяснить, зачем нам искать Вия? – не понял Раскольников.
– Убить, – сказал Базаров твёрдо.
– Ты уверен? – усомнилась Маргарита.
– Да, Марго, я уверен. Это чудовище, которое съело не один десяток человеческих жизней только на момент призыва. Ты думаешь, ему не нужно будет питаться? Ты думаешь, его способности не придётся поддерживать кровью?
– Я знаю, что Элен и Анатоль поддерживают себя подобным образом. Но Вий…
Раздался звонок в дверь. Бендер и Онегин вернулись.
***
Княжна мрачно курила возле машины. Не поднимая взгляд от телефона, она спросила Ивана:
– И зачем ты это сделал? Вступился за меня перед Барыней? – В голосе её слышался вызов.
– Ну, ты хорошая, – буднично отозвался мужчина.
– И почему Барыня тебя послушала? – продолжала допытываться девушка. Не имея возможности ответить Варваре Петровне, как она того заслуживала, Княжна хотела теперь поругаться хоть с кем-нибудь, и Карамазов прекрасно это понимал, а потому не мог злиться.
– Ну, мы полезны друг другу. Моя сила нужна ей. Можно сказать, что я очень ценный кадр, – с едва уловимой
