class="stanza">
За мною следом ходит тень.
Куда бы я ни шел.
Сажусь к столу, всегда со мной
Садится тень за стол.
Она такая же, как я
От головы до ног.
И повторяет каждый шаг
И каждый мой прыжок.
В пути отстанет вдруг она,
А то пойдет вперед,
То, сразу сделавшись худой,
Куда-то пропадет.
То дорастет до потолка
За несколько минут.
А дети, почему они
Так медленно растут?
Ходить по свету без меня,
Должно быть, страшно ей?
А я не смог бы так ходить
За матерью своей!
И даже игры от меня
Она переняла.
Сама же ни одной игры
Придумать не могла!
Я раз проснулся раньше всех
На целых два часа
И вышел в сад, пока еще
Не высохла роса.
Но тень за мною не пошла:
Был сер осенний день.
До ночи в складках простыни
Спала лентяйка тень.
Сашина каша
Живет на свете Саша.
Во рту у Саши каша —
Не рисовая каша.
Не гречневая каша.
Не манка.
Не овсянка
На сладком молоке.
С утра во рту у Саши
Слова простые наши —
Слова простые наши
На русском языке.
Но то, что можно внятно
Сказать для всех понятно.
Красиво, чисто, ясно, —
Как люди говорят, —
Наш Саша так корежит.
Что сам понять не может:
Произнесет словечко —
И сам тому не рад!
Он скажет: «До свидания!»
А слышится: «До здания!»
Он спросит: «Где галоши?»
А слышно: «Это лошадь?»
Когда он вслух читает.
Поймешь едва-едва:
И буквы он глотает,
И целые слова.
Он так спешит с налета
Прочесть, спросить, сказать.
Как будто тонет кто-то,
А он бежит спасать…
Он может, но не хочет
За речью последить.
Нам нужен переводчик
Его переводить.
Муха
Меня преследовала Муха —
Она садилась мне на ухо.
На подбородок и на шею,
На все, что было перед нею.
Чтоб залететь в раскрытый рот.
Садилась мне на бутерброд.
На соль, на сахар, на печенье
И на мое стихотворенье.
В хлопушку превратив газету,
Весь день гонял я Муху эту.
Пока мой друг — трехлетний Тема
Не подсказал уйти из дома.
Сила воли
Я откровенно признаюсь.
Что в темноте я спать боюсь.
Когда вокруг меня темно
И занавешено окно.
Мне так и хочется вскочить
И поскорее свет включить.
Я чувства этого боюсь.
Но силой воли с ним борюсь —
Я говорю себе: «Лежи!
Глаза закрытыми держи!»
И я лежу, лежу, лежу.
Глаза закрытыми держу
И засыпаю наконец.
Ну, разве я не молодец!
А можно было бы начать
С того, чтоб свет не выключать,
И чтобы не было темно,
Не занавешивать окно.
И до утра при свете спать…
Но так же можно трусом стать!
Лапуся
Я не знаю, как мне быть —
Начал старшим я грубить.
Скажет папа: — Дверь открыта!
Притвори ее, герой! —
Я ему в ответ сердито
Отвечаю: — Сам закрой!
За обедом скажет мама:
— Хлеб, лапуся, передай! —
Я в ответ шепчу упрямо:
— Не могу. Сама подай!
Очень бабушку люблю.
Все равно — я ей грублю.
Очень деда обожаю.
Но и деду возражаю…
Я не знаю, как мне быть —
Начал старшим я грубить.
А они ко мне: — Голубчик,
Ешь скорее! Стынет супчик!.. —
А они ко мне: — Сыночек,
Положить еще кусочек? —
А они ко мне: — Внучок,
Ляг, лапуся, на бочок!..
Я такое обращенье
Ненавижу, не терплю,
Я киплю от возмущенья
И поэтому грублю.
Я не знаю, как мне быть —
Начал старшим я грубить.
До того я распустился.
Что грублю я всем вокруг.
Говорят, от рук отбился.
От каких, скажите, рук?!
«Фантазер»
Я был знаком
С одним быком,
Когда в деревне жил.
С людьми он дружбы не искал.
Детей к себе не подпускал.
А вот со мной дружил!
Да, да! Не знаю почему,
Я чем-то нравился ему:
Когда меня встречал,
Он на меня, как на врага,
Не выставлял свои рога,
А дружески мычал.
Бывало, выйдешь на лужок
И позовешь его: — Дружок! —
А он в ответ: — Иду-у-у! —
И сам действительно идет
И не спеша губами рвет
Ромашки на ходу.
За лето я к нему привык,
И это был мой личный бык!
Пять лет прошло с тех пор.
Не знаю я, что с ним теперь
И с кем он дружит, грозный зверь
По кличке Фантазер…
Людоед
Живет на свете людоед,
Разбойник — и
