накрыло меня. И мне хочется бежать, исчезнуть, испариться, как тогда, в темной чаще леса.
А бежать, мне хочется не только от Алекса, но и от Шона. Сегодня наша первая ночь, которую душа и тело требуют избежать. Отложить. Отменить.
— Шон, будет некрасиво, если я покину гостей и поднимусь в свою спальную комнату? — обращаюсь к жениху, как только мы остаемся одни на террасе,
— Разумеется, милая. Если хочешь отдохнуть, то мы можем подняться в мою спальную комнату, — он целует меня в висок, обжигая неприятным холодом своих губ. — Твои вещи уже там.
— Шон, — делаю как можно более уставшее лицо, — я что-то не совсем хорошо себя чувствую…
— Что с тобой? — встревожился он. — Ты в порядке?
— Да, да, просто… наверное, переволновалась. Ты не волнуйся, все хорошо! Но я, — набираюсь решительности, — хотела бы провести эту ночь в своей комнате, — смотрю как провинившийся ребенок, потому что понимаю, ему не понравятся мои слова, — одна, — совсем не поправятся.
— Нет, Мия! — категорично машет головой, — Твоя спальная комната предназначалась, только для того, чтобы ты подготовилась к вечеру! Но ночь мы должны провести в моей спальне. Вместе. Ты ведь понимаешь?
— Да, я понимаю, я обещала тебе, что наша первая ночь состоится после помолвки, но прошу тебя, давай не сегодня.
— А когда?! — я вздрагиваю от его резкого тона. — Завтра я улетаю в Швейцарию, ты знаешь. И пробуду там до конца недели. А когда приеду, ты уже улетишь на свою долбанную конференцию и тоже пробудешь на ней неделю. Когда?! — от и холодного и спокойного жениха не остается и следа.
— Ну-у… получается, через две недели, — отвечаю виновато. Очень виновато.
— Через две недели? — истерично заливается смехом. Ох, не нравится мне его смех. — Хорошо! Давай, через две недели, только это будет уже брачная ночь! Все как ты мечтала — венчание в церкви, клятва в любви и верности и законная брачная ночь. Разве не ты говорила, что хочешь именно так.
— Да, говорила, но ты не согласился.
— Потому что ты попросила отложить свадьбу на следующий год из-за сестры. А я что, шизофреник, целый год ждать?
Замечаю, как меняется его взгляд. С холодно-надменного на бешено-горячий, и вопрос про шизофреника кажется прям риторическим.
— Можно еще третий вариант, — злобно улыбается, — ты не летишь ни на какую конференцию. А я, так уж и быть, подожду еще одну неделю.
Злорадствует, потому что знает, я не соглашусь. Знает, что моя профессия — это мое призвание, моя отдушина. Я два месяца готовилась к этой конференции. И это не только моя работа, это труд целой команды. А я ни за что не подведу ее.
— Я не могу не поехать на конференцию, ты прекрасно знаешь! — отвечаю твердо.
— Ну, что ж, тем легче выбор. Либо сегодня, либо через две недели.
Ставит перед сложным выбором и наблюдает за реакцией, как кот, наблюдающей за птичкой в клетке. Весь его взгляд говорит, что он хочет меня подавить, сломать, сокрушить. Господи, зачем я только согласилась выйти за него!
Я не хочу никакой из этих вариантов. Все, что сейчас хочу — отменить помолвку и расстаться с Шоном. Я решаюсь это ему озвучить. И озвучиваю.
— Что?!! — взрывается он.
Хватает за запястье и швыряет к стене дома, припечатывая меня к ней своим телом.
Бешеный взгляд уничтожает и испепеляет. А горячие дыхание расплавляет своей яростью. Вся благородная маска окончательно слетает с его лица и я вижу настоящего Шона. Безумного и пугающего.
— Не шути, со мной так, девочка моя! — процеживает мне в губы, сжимая мой подбородок до боли. — Иначе горько об этом пожалеешь! Об отце подумай, я же могу все отменить, — добавляет со зловещей улыбкой.
Этого было достаточно, чтобы понять — у клетки выхода нет. Я чувствую себя приговоренной к смертной казни и, как страждущий жить каждой секундой этой свободы, хочу оттянуть день моей гильотины. И нет смысла отрубать себя по частям. Пусть это произойдет разом.
— Я согласна, — подавляя животный страх, тихо произношу.
— Прости, что, дорогая? Я не расслышал, — склоняет ухо к моим губам и ослабляет хватку.
— Я согласна на свадьбу через две недели, — шепчу, подавляя желание расплакаться.
— Ну вот и славно! — гладит по щеке, по которой уже течет предательская слеза. — Я ведь люблю тебя и потакаю всем твоим капризам. Цени это.
— Я ценю, Шон. И ты сдержи свое слово, — стараюсь придать голосу твердость, — насчет отца и моего права вести профессиональную деятельность, учиться, работать, свободно передвигаться. Без охраны!
— Разумеется, дорогая! Об этом я и говорю — все твои капризы. Если будешь благоразумной, ничего в твоей жизни не изменится, кроме того, что ты станешь миссис Картер и будешь соответствовать этой фамилии. Запомни, Мия, — вновь хватает за лицо, но уже сдавливает скулы, — не стоит меня злить! Я всегда получаю то, что хочу, — злобно процеживаем сквозь зубы, — А еще я не прощаю предательство и ложь! Уничтожу любого, кто станет на моем пути.
Кровожадный взгляд говорит о бесспорной жестокости. А скривившееся от смеси злобы, гордыни и ревности лицо вызывает лишь омерзение, порождая немой крик в моей душе. День моего знакомства с Шоном Картером стал самым черным днем моей жизни.
Это был очередной светский раут. Мне всего восемнадцать. А ему уже тридцать два. Я только поступила в университет и абсолютно не желала никаких отношений. А он сразу же заговорил о браке. Я отвергала его ухаживания, а он, получается, просто дал мне отсрочку.
Глава 13
Мия
— Я не понимаю, что за спешка? Ты что, беременна? — предъявила Лиз в ресторане отеля.
Все паблики с раннего утра кричат о скорой свадьбе мистера Шона Картера, вызвав негодование и недовольство не только среди близких самого Шона, но и моих.
— Лиз, прости, я не хотела так. Но это решение Шона и я не могу ничего поделать, — делаю максимально извиняющийся вид.
— Он что, боится, что ты выскочишь за другого?
— Ну, на его месте я бы тоже боялся, — за моей спиной раздается голос Алекса, отчего я замираю как статуя. — Привет, Мия! — он наклоняется и, как ни в чем не бывало, чисто по-родственному, чмокает меня в щечку, а потом садится рядом, заставляя нервничать и тихо дрожать.
— Не паясничай, Алекс! Я не могу летать туда сюда. Мне теперь придется две недели торчать в Нью-Йорке. А потом остается неделя, чтобы подготовиться к собственной свадьбе.
— Да, Мия! Как ты могла нас так подвести? — вполне серьезно наезжает Алекс, вот только манера
