который с трудом можно было назвать таковым: это была комната для задержанных, часть которой была огорожена решёткой. Кроме только что пришедших молодых людей было ещё двое полицейских, одним из которых был Петр.
– Это он, – сказал Аркадий, указывая на человека за решёткой.
Евгений почувствовал, что хочет высказать этому человеку всё, что о нём думает, но сначала просто увидеть его лицо. Молодой человек, подбирая слова, подошёл к решётке, но его порыв угас, когда он посмотрел в лицо обвиняемому – это был его покупатель, отец Маши!
– Вы? – спросили друг друга в унисон недавние знакомые.
– Зачем вы пытались пробраться в магазин? – спросил Аркадий.
– Я ничего такого не делал.
– Где вы были сегодня вечером.
– Я был дома с дочкой.
– Кто может это подтвердить?
– Дочка… И ещё один мужчина.
– Какой мужчина?
– По росту и комплекции похож на меня, лицом вроде тоже, но не сильно.
– Во что он был одет?
– В джинсы, а на плечи было накинуто что-то тёмное.
– Как он оказался в вашей квартире?
– Я был дома, как вдруг он ворвался в комнату, захлопнув за собой дверь. Увидев меня, он что-то протараторил про то, что его преследуют и что он всего на пару минут. Я не сводил с него взгляд, он молча простоял некоторое время у двери, после чего попрощался и вышел – это был единственный раз, когда я его видел.
– Но я видел именно вас, – вмешался Аркадий.
– А вы уверены, что видели именно его? – уточнил продавец.
– Неужели вы настолько слепы, что не видите в нём преступника?
– Слепы?! – молодой человек не ожидал услышать такое сравнение, но его вдруг осенило, – Аркадий, вы видели не его, и я вам это докажу. Давайте выйдем в коридор.
Молодой человек решительно направился вон из комнаты, вспоминая всё больше подтверждений своей теории.
– Стойте здесь, – сказал Женя Аркадию, не позволив тому закрыть дверь, а сам пошёл по коридору. Он отмерил примерно десять шагов, после чего поднял руку и загнул на ней пальцы.
– Сколько пальцев я показываю? – спросил молодой человек у Аркадия.
– Прекратите этот цирк, это не поможет делу, – сказал следователь, нервничая.
– Сколько пальцев я показываю? – повторил свой вопрос молодой человек.
– Допустим три, – произнёс Аркадий.
– Неверно, – сказал Женя, загибая пальцы, тем самым оставляя два из четырёх, – а теперь?
– Три? – ответил Аркадий вопросом на вопрос.
– Неверно. У вас проблемы со зрением, вы близоруки, – излагал молодой человек, приближаясь к Аркадию, – вы не могли увидеть лицо человека на другой улице, поэтому вы должны отпустить его, – Женя указал на своего недавнего знакомого.
– Но я… хорошо, это будет на вашей совести.
Женя торжествующе вернулся в комнату, за ним вошёл раздражённый Аркадий.
– Освободите его, – сказал Женя.
Присутствующие в комнате удивлённо посмотрели на продавца, затем стали напряженно ждать реакции следователя.
– На каком основании? – спросил Аркадий, пытаясь сделать свой голос уверенным, но эмоции брали своё.
– Вы действительно хотите провести этот эксперимент ещё раз? Вы сами знаете, что у вас нет достаточно доказательств против него, ваши слова и его слова имеют равную силу, поэтому я ещё раз прошу вас отпустить его, – чеканил Женя, увеличивая паузы между словами.
Аркадий выглядел странно: на его лице читалась злость, создавалось ощущение, что он вот-вот закричит что-то нечеловеческим голосом, как вдруг следователь громко вздохнул:
– Отпустите его, – с отчаянием выдавил из себя Аркадий и вышел за дверь. После этого его шаги ещё какое-то время эхом доносились по коридору до молодого человека, но потом и они затихли, послышался звук закрывания двери, и в коридоре воцарилась тишина.
Пётр, всё это время недоумевающий от происходящего, встал со своего места, подошёл к камере и отпёр дверь ключом.
– Спасибо вам, – сказал освободившийся мужчина, подходя к продавцу, – спасибо вам огромное, – повторял он, тряся руку молодого человека.
– Как вас зовут? – спросил Женя, с опаской убирая руку.
– Максим, меня зовут Максим, – возбужденно ответил мужчина, – спасибо вам от меня и от Маши.
– Маша… Вас ведь выселяют… А знаете что, – молодой человек достал из кармана свой блокнот, сделал какие-то записи, а затем вырвал эту страницу и протянул Максиму, – это адрес квартиры, которую я снимаю, – Женя нащупал в кармане ключи, – я, вероятно, сегодня там уже не появлюсь, а вам с дочкой будет где переночевать.
– Спасибо вам, вы не представляете, как вы нам помогли, – сказал Максим, забирая бумажку и протягивая руку к ключам.
– Но только не дебоширить, – сказал молодой человек, отдёргивая руку, – иначе вам снова придётся оказаться здесь на более долгий срок.
– Да, конечно, разумеется, – замялся мужчина, забирая ключи, – спасибо ещё раз, до встречи, – сказал мужчина и быстро вышел в коридор.
– Это, конечно, не моё дело, – начал Пётр, – но неужели вы настолько хорошо его знаете, что готовы доверить ему свою квартиру, хоть и съёмную?
– У меня есть ощущение, что я должен ему помогать, как бы странно это не звучало.
– Хорошо, пусть так. Удачно, что вы оказались в нужное время в нужном месте.
– Ах, да, точно! Я сидел в парке, читал про сектантов-огнепоклонников, потом увидел девушку… Если вкратце, то, возможно, завтра вечером в парке у них будет очередное собрание.
– Вы уверены?
– Я не уверен, так как это… было расшифровано со странного объявления, но я склонен верить, что это не совпадение
– Если вам нужны ещё подобные объявления, то можете пройти в архив – у нас куча таких бумажек, и каждая из них, если верить руководству, является уликами в ещё не раскрытых делах.
– Но как я отыщу именно те, которые нужны мне?
– У нас есть отдельный список листовок, не обогащённых смыслом, как ваша.
– А где у вас архив?
– Дальше по коридору есть лестница, вам нужно вниз, в подвал, – мужчина написал что-то на листе бумаги, – отдайте это архивному. Он не слишком разговорчив, но не спрашивайте почему.
– Хорошо, спасибо. По поводу Аркадия…
– Не волнуйтесь, он отойдет. Он болезненно принимает своё плохое зрение. У него сломались очки на этой неделе и ему никак не могут сделать новые, вот он и на нервах.
– По нему видно. Надеюсь, он не обижается. Спасибо за помощь.
– Не за что, – ответил Пётр, после чего Женя вышел в коридор и направился в архив. Дойдя до лестницы, он стал спускаться в подвал. Стены на лестнице ещё больше пострадали от времени, чем те, которые были на первом этаже. Спустившись на несколько лестничных пролетов, Женя увидел письменный стол, освещённый лампой, за которым сидел парень, на лице которого, несмотря на поздний час, не было и следа борьбы
