не один бобер,
Что лепил плотину.
– Глазонькам своим не верю.
Чего не случится?
С кувшином на плечах
Лиса идет топиться.
Из реки за хвост достал.
Голова – в кувшине.
От него лису избавил,
Перенес к плотине.
Смотрит, ожила лиса,
Глазки приоткрыла,
Головою повела, и,
Сама хоть в тине,
Обращение к кувшину
Выдала сначала:
– А-а-а, знала, что – воды боишься!
И, в обморок упала.
Мальчик – Воин
Давно наверно, не писала.
Болела и неоднократно.
Какую сказку вам поведать
Под вечер? Да и мне награда.
Дракона камень потушила,
Хоть и остался след от раны.
Не каждый вынесет такое.
Лишь воин Света, это правда.
Монах в Миру! Об этом Чуде
Я расскажу вам сказку на ночь.
Вы спите. Я мурлыкать стану.
Пусть не покажется вам странным.
«Не ведая небесной воли,
Не слыша зов, лишь волей сердца,
Рос мальчик в городе высоком.,
Мечтал на звезды наглядеться.
Он жаждал надышаться ветром,
Среди высоких небоскребов.
Хотел парить за облаками,
Летать, как может только сокол.
Но город рвал его на части.
Работа, дом, заботы в доме.
А он ночами видел Счастье.
Он знал, что – есть. Но жил в неволе.
Свободный взрослый человек
Был подчинен добыче злата.
В грошах его эквивалент,
Что называют все зарплатой.
Раз хочешь жить – умей «пахать»,
Раз в месяц получить – раздать,
Чтоб снова, и из века в век,
Под гнетом денег – Человек.
Ради чего? Богатства для?
Работой не добыть богатства.
И тащат длинных три рубля,
Дракону подаривши царство.
В зеркальных окнах небоскребов,
Как у Алисы в Зазеркалье:
Ведется много разговоров,
Но весь исход от них печальный.
Наш мальчик вырос. Небоскребы,
Что так величием пугали,
Все оказались из железа,
Стекла, бетона, ветхой рвани.
Их ела ржа, притом нещадно:
Там хищники, где корма больше.
Он вырос и узнал про Свет,
Но он один. А что же дальше?
Он шел к друзьям спросить совета.
Совет был: «Ни о чем не парься».
А он хотел и жаждал Света.
И в храм за ним зашел однажды.
Он не нашел и в церкви Света.
Зато узнал про осуждение:
Не так стоял, не так молился…
И отдалился с сожалением.
Хотел прочесть у мудрецов
Об Истине, искал совета.
Но лишь мороку всех основ
Он почерпнул в потугах этих.
Но Свет его не отпускал.
И все сильней манили звезды.
Он с соколом во сне летал,
Проснувшись, вытирая слезы.
И жар углей в груди пылал,
Когда о Свете он мечтал:
Жар нестерпимый, он в молитве
Его слезами заливал.
Друзья решили, что свихнулся.
Родные помогли им в этом.
А мальчик просто согласился,
Приняв услуги и советы.
Забыл о Чуде на года.
Но Чудо, потому и Чудо,
Что прикоснувшись, навсегда,
Тебя помажет Верой, будто.
Так, потихоньку, по шагам,
На ножки тонкие вставая,
За годы вырос целый Храм,
С огня Души, и Тела стали.
Дитя, что всех в миру слабей,
Что темноты в ночи боялось,
Прекрасным Воином Небес,
В глуши подросшим, оказалось.
И если с Соколом летал
Он в снах своих, и тем гордился,
Теперь на крыльях и своих
Парил, где не достать и птицам.
Дракона алчность попирал,
Читал людей теперь открыто.
И с сожалением узнал,
Что все почти, сердца, закрыты.
Лишь искры видел он в глазах,
Но тут же искры потухали.
Он видел ясно так же тех,
Кто, как и он, об этом знали.
Наш мальчик вырос. Стал мужчиной
И Воином Царя Небес.
Пусть жизнью он живет счастливой,
Чтоб сторонились мрак и бес.
Пусть на земле предназначенье
Исполнит то, что суждено.
Пускай послужит всем примером,
Как драгоценное Зерно.
– Ты задремал? У длинной сказки,
Всегда в друзьях – бродяга-сон.
Поспи, и пусть тебе приснится,
Как с соколом летает он.
Он не один теперь. Их много.
Как щит надежный над Землей.
Ты спи спокойно. Подрастай.
Они возьмут тебя с собой.
Моя Золушка
Я расскажу вам сказку -
Вновь старую, как время.
Ведь сказки все придуманы
Волшебником давно.
Я просто лишь рассказчик.
И Сказка «в новом платье»
По-новому играет,
Хоть в книге, хоть в кино!
***
Для Золушки, бал кончился,
Начаться не успев.
Лишь глянула в окно,
Как и мечтала.
Напыщенные франты,
Дамы в кринолине.
И всё вокруг в огнях!
Они манят в начале.
Король – обычный сноб.
Не в духе – королева.
Вон мачеха и сёстры.
В воротничке – отец.
Обратно к очагу,
Вернуться бы успела.
Ах, крёстная!
Такой, наверно, крест.
Нет грусти. Нет тоски.
Лишь разочарованье.
И скука смертная.
И пустота.
А времени так жаль!
И скороспелой тыквы.
Осталась бы на грядке,
Глядишь, была б жива.
Казалось всё таким
Нарядным и беспечным.
На деле оказалось
Дешёвой мишурой.
И платье, и мечты,
И бал, и танцы, танцы…
Лишь фокусы, иллюзия.
***
Часов на башне бой!
Двенадцать. За полночь
Давно перевалило.
И превратились кони
В полёвочек – мышей.
Но сажу на щеках
Уже слезами смыло,
В глазах остался только,
Блеск праздничных свечей.
Присела на порог,
Подняв подол у платья.
И вскрикнув, удивилась -
Остались башмачки.
– Что с Вами? Очень больно?
Немножко потерпите.
Хотите, провожу вас.
Какие каблучки!
Откуда вы их взяли?
Что ваши? Я не верю.
– Сама глазам не верю.
Но точно, что мои.
Я их вчера надела,
Для праздничного бала.
Вот так вот и остались.
Немножечко в пыли.
– Смешная! Замарашка,
А говорит о бале.
Чудачка! Может вы их
Под окнами нашли?
– Представьтесь мне вначале.
Я вас совсем не знаю.
Вы тоже не на бале.
Что, разве, мимо шли?
– Садовник. Да – садовник!
И, знаете – хороший.
Все называют Жаном.
Иван, меня зовут.
Вы сели рядом с розой,
Сорт: «Шлейф для королевы».
Я знаю все названья,
Цветов, что здесь растут.
Представился вам я.
Теперь за вами дело.
– Я Золушка. Не Золотко,
А Золушка. Зола.
На бал попасть хотела,
Но время пролетело,
И волшебство слетело,
Как сажа, что бела.
Мне подарила крёстная
Волшебные наряды:
Коней, карету, платье,
Вот эти башмачки.
