в которых я пребывала последние часа три или четыре. Лично для меня это был слишком маленький срок, чтобы сдаться без боя.
— Но ведь настоящая женщина обожает примерять обновки.
— Значит, я не настоящая женщина, а резиновая или железная. Какие еще обновки? — пробормотала я на одной ноте, абсолютно без выражения.
— Те самые, от Пако Рабана. Железные обновки, то есть не совсем железные. Да посмотри сама. А я пока пойду вылью в раковину кофе и приготовлю тебе чай.
Лениво потянувшись, я поняла, что проснулась окончательно и, поднявшись с дивана, направилась было в ванную и тут увидела эту самую обновку. На кресле лежал бронежилет. Точно так я его себе и представляла — тонкий сплав металла, сверху покрытый тканью, в точности соответствовал пропорциям моей фигуры, а по бокам имелись лямки на липучках, при помощи которых можно было его закрепить и отрегулировать размер.
Да, интересная вещичка… Как настоящая женщина я собралась было тут же его примерить, но, представив вдруг себя со стороны — дама в неглиже и в бронежилете, с заспанными глазами и растрепанными волосами — начала громко хохотать.
— Что тебя так рассмешило? — поинтересовался из кухни Андрей. Я не отвечала, не в силах произнести ни слова, и продолжала смеяться.
Появившись в дверном проеме, Туманов сперва внимательно, медленным и серьезным взглядом окинул меня, потом посмотрел на бронежилет и все понял. Мы принялись смеяться вместе и долго не могли остановиться. Наконец отдышавшись, я поинтересовалась:
— Интересная картинка получилась бы, правда?
— Не то слово! Я как-то об этом сразу не подумал, когда предложил тебе примерить обновку.
— Кстати, а откуда он вообще здесь взялся? Его же не было, когда мы уснули…
— Как в сказке, да? — улыбнулся он. — В той самой сказке про царевну-лягушку! Помнишь, она тоже периодически то снимала, то надевала свою лягушачью шкурку. И периодически была то прекрасной принцессой, то… Тьфу, черт, прости, Надя…
Мы снова засмеялись. В общем, никакого кофе в то утро мне не понадобилось — заряд бодрости и хорошего настроения был обеспечен мне на весь день и без кофеина.
За чашкой чая с бутербродами, приготовленными Андреем, я выяснила, что, пока я спала, Туманов связался по телефону со своим братом-омоновцем, и тот доставил бронежилет прямо ко мне домой.
— А почему я не слышала, как он приходил, как звонил в дверь? — засомневалась я.
— Потому что он не звонил в дверь! Я строго-настрого запретил ему это делать, он только поскребся, как мышка, отдал, что принес, и удалился, не потревожив твой драгоценный сон.
— И давно это было?
— В девять часов.
— В девять часов?! Ты что, вообще не спал, что ли? Бедный! — пожалела я Андрея.
— Ну почему же, поспал чуть больше часа. Да ладно. Отосплюсь еще, успею.
— Послушай, Андрей, как ты думаешь, Парамон клюнет? А вдруг он просто отдаст мне деньги, заберет кассету и даже не подумает меня убивать?
Он улыбнулся.
— Да уж, есть о чем беспокоиться. Девушка боится, что ее не захотят убивать… Со стороны нас послушать — получается настоящий клуб самоубийц, как у того принца, как его звали?
— Флоризель, — вздохнула я, — ничего-то ты не помнишь.
— Все я помню, просто у меня с именами — беда, особенно с иностранными. А Парамон клюнет, я уверен. Десять тысяч долларов для него, в общем-то, не такая уж и большая сумма. Он вполне способен с ней расстаться, но… ведь ты сказала ему про копию, которую сделала с той видеозаписи?
— Сказала, — подтвердила я.
— Так вот, дело в том, что у него ведь нет никаких гарантий того, что эта копия единственная. Следовательно, не исключается возможность повторного шантажа с твоей стороны. Платить тебе бесконечно он, естественно, не станет. Убрать тебя для него гораздо проще и намного дешевле. Таким образом он гарантирует себе дальнейшую безопасность. Ну а твою безопасность гарантирую тебе я. Не бойся, Надя, я все предусмотрел. На счету этого человека семь заказных убийств, выполненных абсолютно одинаковым почерком. Он поджидает свою жертву всегда возле подъезда, стреляет сперва с расстояния восемь — десять метров в зависимости от того, где ему удобнее расположиться. Затем подходит ближе и делает контрольный выстрел в голову. Но контрольного выстрела не будет, можешь не сомневаться в этом ни минуты.
— Каждый раз он действует абсолютно одинаково?
— Да. Это, понимаешь, своего рода профессиональная амбициозность. Индивидуальность свою выражает таким образом человек, — грустно усмехнулся он. — Единственное, что…
— Что? — переспросила я, поняв, что молчание немного затянулось.
— Он стреляет из разных пистолетов. То есть всегда стрелял из одного, «Макарова», а орудием… последнего убийства стал пистолет «ТТ». Но ты не бойся, у тебя одежда крепкая, ее ни одна пуля не пробьет.
Я почувствовала заминку между словами «орудием последнего убийства», подняла глаза на Туманова, заметила, как в них мелькнула какая-то черная тень, и снова вспомнила про Полину. Но к мертвым ведь не ревнуют? А он продолжил, откинув со лба волосы, словно отгоняя прочь тяжелые мысли:
— Надя, ты еще можешь от всего отказаться.
Я покачала головой.
— Теперь уже поздно.
— Почему поздно? Ведь сегодня вечером на встречу с Парамоном могу пойти я! Я могу сказать, что действую от твоего имени…
— И тогда они будут охотиться за нами обоими. Ты это понимаешь? Меня все равно не оставят в живых даже в том случае, если будут знать, что убили тебя. Они будут уверены, что у меня появится повод для мести, что я смогу отдать копию видеозаписи куда следует, и не успокоятся, пока не уберут меня. Нет, Андрей, это не имеет смысла. Тем более, я же тебе говорила, что хочу идти до конца. И, честно говоря, я абсолютно уверена в том, что все пройдет так, как надо.
— Почему?
— Потому что ты рядом, — откровенно призналась я.
— Я не хочу потерять и тебя. Если, не дай Бог, с тобой что-нибудь случится, получится, что от руки этого человека погибли две женщины, которых я… Которые были мне дороги.
Я не стала продолжать начатую Андреем тему.
— Все будет нормально. Я это знаю. Ты только не забудь про мою смерть.
— Это не твоя смерть, — возразил он, — ведь умрешь не ты, а та полноватая девушка с длинными белыми волосами, которую зовут… Светлана, если я не ошибаюсь? А ты просто, как бы это сказать…
— Я возьму у нее смерть взаймы. Если можно так сказать. Так ты договорился на телевидении?
— Договорился, еще вчера. Сообщение об операции по захвату опасного наемного убийцы, в результате которой погибла голубоглазая девушка
