Она была очень похожа на свою мать в этом возрасте.
— Зеленый свет, — сказала Эйми.
Он тронулся.
— Там слишком много выпили. Я не хотела ехать с ними.
— Где?
— Что — где?
Майрон знал, что в этой части города молодежь не собиралась. Она предпочитала Верхний Ист-Сайд или прилегающие улицы.
— Где вы пили?
— Это важно?
— Я хотел бы знать.
Эйми наконец повернулась к нему. Ее глаза были мокрыми.
— Ты обещал!
Он промолчал и перевел взгляд на дорогу.
— Ты обещал, что не будешь задавать вопросов, помнишь?
— Я просто хочу убедиться, что с тобой все в порядке.
— Со мной все в порядке.
Майрон свернул направо.
— Я отвезу тебя домой.
— Нет.
Он ждал.
— Я остановилась у подруги.
— Где?
— Она живет в Риджвуде.
Он бросил на нее взгляд и снова стал смотреть вперед.
— В округе Берген?
— Да.
— Думаю, тебя лучше отвезти домой.
— Родители знают, что я остановилась у Стейси.
— Может, им стоит позвонить?
— Зачем?
— Сказать, что с тобой все в порядке.
— Майрон, они думают, что я с друзьями. Звонок их наверняка только встревожит.
Она была права, но Майрону это не нравилось. На табло зажегся индикатор, показывающий, что бензин на исходе. Ему надо будет заправиться. Он повернул на Уэстсайдское шоссе, проехал по мосту Джорджа Вашингтона и остановился у первой бензоколонки. Нью-Джерси был одним из двух штатов, где запрещалось заправляться своим бензином. Подошел служитель с тюрбаном на голове и очередным бестселлером Николаса Спаркса в руках, явно недовольный, что его оторвали от чтения.
— На десять долларов, — сказал ему Майрон.
Служитель отошел, оставив их одних. Эйми начала всхлипывать.
— Ты не выглядишь пьяной, — заметил Майрон.
— Я и не говорила, что пьяна. Я говорила о парне, который должен был сесть за руль.
— Но похоже на то, — не сдавался Майрон, — что ты плакала.
Она безразлично пожала плечами.
— А где сейчас твоя подруга Стейси?
— Дома.
— Она не поехала с тобой в город?
Эйми покачала головой и отвернулась к окну.
— Эйми?
— Я думала, что могу тебе доверять, — тихо пробормотала она.
— Так и есть!
Она снова покачала головой, а затем протянула руку, открыла дверцу и начала выбираться из машины. Майрон попытался ее удержать и сжал запястье сильнее, чем собирался.
— Эй! — вскрикнула она.
— Эйми…
Она старалась освободиться, но Майрон руку не отпускал.
— Ты позвонишь моим родителям.
— Я просто хочу удостовериться, что с тобой все в порядке.
Она попыталась разжать ему пальцы, и Майрон почувствовал, как в костяшки впились ее ногти.
— Отпусти меня!
Он отпустил, и она выскочила из машины. Майрон рванулся за ней, но его не пустил пристегнутый ремень, который только сильнее прижал его к креслу. Он отстегнул его и выбрался наружу. Эйми стояла на шоссе и голосовала, вызывающе подняв руки.
Он подбежал к ней.
— Пожалуйста, вернись в машину.
— Нет!
— Я отвезу тебя, ладно?
— Оставь меня в покое!
Она направилась вперед — мимо мчались машины, некоторые из них сигналили. Майрон направился за ней.
— Что ты делаешь?
— Я совершила ошибку, когда позвонила тебе.
— Эйми, вернись в машину. Здесь опасно!
— Ты все равно расскажешь родителям.
— Не расскажу! Обещаю!
Она замедлила шаг и остановилась. Мимо промчались новые машины. Служащий с заправки смотрел на них, явно не понимая, что происходит. Майрон успокаивающе поднял руку, жестом показывая, что все в порядке.
— Извини, — сказал он. — Я просто за тебя беспокоюсь. Но ты права — я дал обещание. И я его выполню.
Эйми продолжала стоять, скрестив руки на груди. Она искоса взглянула на него, как умеют смотреть только подростки.
— Честно?
— Честно! — подтвердил он.
— И больше никаких расспросов?
— Никаких.
Она направилась к машине.
Майрон пошел за ней, расплатился за бензин, и они уехали.
Эйми велела ему ехать на север по Семнадцатому шоссе. Там было столько магазинов и торговых комплексов, что они, казалось, сливались в единое и бесконечное целое. Майрон вспомнил, как его отец, проезжая мимо торгового центра в Ливингстоне, штат Нью-Джерси, каждый раз приговаривал, качая головой: «Сколько же здесь машин! Если в экономике кризис, что они здесь делают? Вся парковка забита! Ты только посмотри!»
Сейчас родители Майрона жили в огороженном квартале Бока-Ратон во Флориде. После продажи складских помещений в Ньюарке отец наконец-то начал получать удовольствие от занятий, которым многие посвящали всю жизнь: «Майрон, а ты был в магазине „Стейплз“?[5]Господи, у них там есть все мыслимые и немыслимые ручки и любая бумага! И магазин-склад, где все продается со скидкой. Мне туда лучше не попадать. Я купил восемнадцать отверток меньше чем за десять долларов! Стоит мне там оказаться, как я не могу удержаться и обязательно что-нибудь покупаю и всегда смешу продавца, говоря, что сэкономил столько, что вконец разорился».
Майрон бросил взгляд на Эйми и подумал о своей юности, о том, как взрослел сам и как часто обманывал родителей. Он был примерным сыном: никогда не попадал в неприятности, хорошо учился, а отличной игрой в баскетбол добился невиданной популярности. И даже у него были тайны от родителей. Они есть у всех детей. Наверное, так и должно быть. Дети, находящиеся под постоянным и неусыпным контролем родителей, обычно срывались. Что-то свое, личное, должно быть у каждого. У детей должна быть своя ниша, куда никто не вторгается. При ее отсутствии напряжение неизменно нарастает и…
— Здесь нужно свернуть на Западную Линвудскую авеню, — произнесла Эйми.
Он так и сделал. Этот район Майрон знал плохо. Нью-Джерси представляет собой скопление маленьких поселений, и жители хорошо ориентировались только в своем. Майрон вырос в округе Эссекс, а здесь был Берген, где он чувствовал себя чужаком. Когда они остановились на светофоре, он глубоко вздохнул и, откинувшись на спинку кресла, воспользовался моментом, чтобы внимательно разглядеть Эйми.
