Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 105
она просто смотрела на Салони, пока та не продолжила со вздохом: – В общем-то мне до него дела нет, ясно? Но он все время ходит за тобой как привязанный и не дает тебе со мной видеться.
– И чего ты хочешь? Чтобы я отказалась от замужества и могла проводить все время с тобой?
– Что?! Конечно, нет! Ты должна выйти замуж. Только не за него.
– Почему?
Ответа не последовало, и у Гиты возникло ужасное подозрение, что Рамеш, возможно, был прав.
– Почему, а? Ты что… завидуешь мне?
– Что?! Да ты посмотри на меня! С какой стати я буду тебе завидовать?
Это был болезненный удар. Вспомнились другие слова Рамеша – о том, что Салони считает ее хуже себя. О том, что Салони называет ее уродиной. О том, что друзья должны желать друг другу добра.
– Салони… – нарушила молчание Гита. – Ты в него… втрескалась?
Ни деликатности, ни актерских способностей Салони, в отличие от Рамеша, не проявила. Она расхохоталась. А Гита мгновенно перешла из ее команды в команду Рамеша. И хотя недавно заявление жениха вызвало у нее такую же реакцию и она с трудом сдержала тогда смех при мысли о том, что Салони – богиня, а Рамеш – простой смертный, сейчас, когда подруга доказала очевидность этого факта своим очаровательным и вместе с тем жестоким смехом, у Гиты внезапно возник новый вопрос: что Салони думает о ней на самом деле?
– Какая прелесть, – выдавила Салони. – Ну прелесть же! – И закашлялась. – Нет, Гита, что за ерунда? Я его в этом смысле вообще не рассматривала.
– Потому что он недостаточно хорош? – прищурилась Гита.
Салони пожала плечами:
– Ну да.
Обида тотчас уступила место гневу:
– Потому что ты такая распрекрасная? Красота не вечна, Салони! Когда-нибудь ты станешь старой, седой и морщинистой. А может, даже лысой! И толстой! И в любом случае, мы обе знаем, что тебе никак не удается выйти замуж, несмотря ни на что! И не важно, плох для тебя Рамеш или хорош, он все равно тебе не достанется, потому что он хочет меня!
Салони озадаченно моргнула.
– Вообще-то, – тихо произнесла она, – я имела в виду, что он недостаточно хорош для тебя.
Возможно, это была чистая правда, а может, и нет. Так или иначе, это больше не имело значения. Было слишком поздно для объяснений – Салони уже посмеялась над ней, и теперь, что бы она ни сказала, Гита воспринимала это как намеренную и не слишком умную попытку оправдаться.
– Ты был прав, – чуть позже рыдала Гита, пока Рамеш гладил ее по руке. – Она мне больше не подруга. И наверное, никогда не была!
– Ты ошибалась на ее счет.
– Да!
Он резко сжал ее руку:
– Скажи это вслух.
Гита взглянула на него сквозь слезы:
– Я же только что сказала.
– Скажи четко и ясно. Ты передо мной виновата, потому что заставила почувствовать себя дураком, хотя я был прав – все это время Салони оставалась нашей проблемой.
– Мне так жаль, я не должна была заставлять тебя чувствовать себя дураком.
Его пальцы расслабились, прикосновения снова стали ласковыми, и под ними кожа Гиты покрылась мурашками, несмотря на тепло его ладони и жару в комнате.
– Скажи: «Ты был прав, я не права, прошу у тебя прощения».
Поскольку это были всего лишь слова, поскольку проще казалось подчиниться, чем возражать, поскольку в тот день она и так уже слишком много потеряла, Гита сказала:
– Ты был прав, я не права, прошу у тебя прощения.
5
Следующим вечером Фарах поднялась на две бетонные ступеньки крыльца Гиты с гордой улыбкой. В деревенских храмах настало время вечерних бхаджанов[33], и над домами плыли тягучие стоны шенхаев[34], размеченные барабанным ритмом. Гита не успела открыть дверь пошире, а Фарах уже проскользнула в дом.
– Я все сделала, – заявила она, усевшись в этот раз не на пол, а на кровать Гиты.
Хозяйка кровати вскинула бровь при виде такой бесцеремонности, но любопытство пересилило возмущение:
– Что ты сделала?
– Высыпала все его снотворные таблетки в бутылку с дару. – Фарах сделала руками жест, будто отряхивала грязь с ладоней. Синяк вокруг ее подбитого глаза сегодня уже казался фиолетовым, а не багровым. Бинди[35], маленькая, коричневого цвета, была нанесена криво, не по центру лба. – Он сдохнет с минуты на минуту.
Гита с облегчением перевела дух:
– Я впечатлена. А что за снотворное вам удалось добыть в нашей дыре? Ты упаковку не выкинула?
Фарах протянула ей блистер размером не больше игральной карты, с пустыми сплющенными ячейками. Гита прищурилась, разбирая название на мятой фольге, и перевела взгляд на Фарах, которая расположилась на ее кровати, как магарани[36] на царском ложе.
– Это «Финкар», средство для роста волос. Самир не сдохнет, зато похорошеет.
– Что?! – подскочила Фарах. Она выхватила у Гиты блистер и обалдело уставилась на него. – Самир сказал, ему доктор выписал эти таблетки и он не может без них обойтись! Я что, платила десять рупий в день за его волосы? – Фарах с треском смяла упаковку в кулаке. – Йа’Аллах! Убью обманщика!
– Это если у тебя получится. – Гита покачала головой. – Как ты могла не знать, что́ это за таблетки? Неужели не проверила, что покупаешь?
Лицо Фарах скривилось от отчаяния, из-за чего бинди и вовсе съехала вбок. Непонятно было, чего от нее ждать в следующий момент – то ли рыданий, то ли вспышки ярости. Наконец Фарах простонала:
– Я не умею читать! – и с силой отшвырнула блистер.
Несмотря на мощное ускорение, упаковка была слишком легкой и лениво спланировала на пол, что лишь усилило дурное настроение Фарах. Она пнула подушку, словно та была главной виновницей неудачи.
– Теперь же он еще будет выяснять, куда подевались его таблетки! – взвыла Фарах.
– Зачем ты вообще сегодня это затеяла? – не выдержала Гита. – Не могла подождать?
– Подождать чего? Самого идеального пластикового пакета во всей Индии? Пока я буду ждать, Самир опять отберет у меня деньги. Мы тут с тобой просто время теряем, Гитабен, воду в ступе месим! И каждый раз, когда я спрашиваю, что ты сделала с Рамешбхаем, ты только огрызаешься. Это что, такой педагогический прием в деле обучения убийствам? Тогда он не работает, потому что я так ничему и не научилась у тебя!
– Окей, успокойся, – велела Гита. – Придумаем что-нибудь другое.
– Например?
– Ну, в общем-то отравить его было хорошей идеей. Яд – легкий и чистый способ…
– Моя идея была хорошей? – просияла Фарах, и ее рот растянулся в улыбке. От этого лопнула едва затянувшаяся трещина на разбитой нижней губе. – Ой…
Гита протянула ей носовой платок, Фарах промокнула губу и потрогала ранку языком.
– Да, – кивнула Гита в неожиданном приступе великодушия, затем кивнула на мятый блистер, валявшийся на полу: – Идея хорошая, только исполнение подкачало.
– Так что́ мы теперь будем делать?
Гита на пару секунд задумалась.
– А что Самир обычно пьет?
Фарах воззрилась
Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 105
