усердного размышления о Бессонове завибрировал мой телефон на столе от пришедшего сообщения.
«Это очень подло с твоей стороны. Поговорим об этом при встрече. До скорого, Лиса.»
И моё сердце беспокойно ёкнуло.
* * *
Я захожу домой после музыкальной школы, чтобы быстро перекусить и переодеться. Уже почти пять вечера.
Разуваясь, и слышу, как чей-то топот мчится мне на встречу. Дернувшись от неожиданности, я притулилась к стене, когда выбежала мама, которая грозно и несколько возмущенно осмотрела меня. В ответ я нервно осмотрела мать, и то, как она вытирает руки об фартук. Честно — я испугалась неожиданному настрою матери. Что на этот раз?
— Василиса… Где ты была? Я тебе столько раз звонила, а ты не брала телефон! — взорвалась от эмоций мама, а я сразу потянулась за телефоном. Как только я попыталась включить, поняла, что он разряжен. Упс-с.
— Я только вернулась из музыкальной школы. Телефон разрядился, — ответила я, понимая, что нельзя провоцировать мать. Она на эмоциях может взбрыкнуть и лишить свободного времени.
— Я уже думала звонить матери Тимофея… — тяжело выдохнула она, взмахнув рукой. Жесть мне показался несколько облегченным.
— Мам, все в порядке. Мне нужно переодеться. Сегодня я и Бессонов занимаемся в библиотеке, помнишь? — осторожно произнесла я, медленно поставив школьную сумку на комод.
— Да что ты такое говоришь?! А не с Тимофеем ты решила погулять, пока я ничего не знаю? На прошлой неделе тебя не остановили занятия в музыкальной школе, ни тем более занятия с Кириллом, — мама возмутилась, а я напряженно выдохнула. Такое чувство, что она ищет повод…
— Инга, прекрати на неё орать! — так же влез отец, выйдя из кухни, и подойдя ко мне, улыбнулся. — Как дела, родная? Хорошо позанималась? — он заботливо поцеловал меня в висок, нежно улыбнувшись.
— Хорошо. Спасибо, пап.
— Антон, ты хоть понимаешь, что твоя дочь с каждым днём растрачивает свой интеллект путаясь с этим бандитом?! — указывая на меня своим пальцем, процедила сквозь зубы мама.
У меня появилось такое чувство, что она всеми способами ищет предлог, чтобы кричать. Папа враждующие повернулся к своей жене.
— У нас умная дочь, прекрати её попусту отчитывать. Будто ты на отлично знала свои предметы в студенчестве… — осадил отец мать.
Мама буквально вспыхнула от обвинения, покраснев от стыда или от еще большей злости.
— Да ты всегда её защищаешь! Обрати внимание, ты даже на меня кричишь. Ты совсем не уважаешь свою жену! — рявкнула она, а позади меня раздался стук во входную дверь. Кажется, никто кроме меня этого не услышал, надрываясь в крике…
— Что ты капаешь мне на мозги каждый день?! Ты невыносима, ещё и на дочь срываешься, которая всегда была примером для подражания! — мне уже было не важно, о чём разговор, я лишь удивленно наблюдаю, как опустилась дверная ручка и в проходе показался Бес.
Он замер, застав мою кричащую семью в прихожей и меня, опустившую взгляд.
— Если бы ты устроился на нормальную работу, и получал нормальную зарплату, мне бы не приходилось на неё кричать и устраивать её жизнь! — родители едва ли не надрывали глотки, пытаясь всячески оскорбить друг друга. Я насторожено смотрела на парня, который без каких-либо эмоций наблюдал за этой ужасной сценой.
Сердце сжалось от мысли, что мне стыдно за моих родителей.
— Мама, папа, — попыталась окликнуть я их, но ни один из них и взглядом не повел в мою сторону.
— Да я стараюсь как могу, лучше бы ты сама попыталась найти работу, а не подрабатывала где придется за копейки. Хватит капать мне на мозги! Займись готовкой, тебе уже давно нужно этому научиться. Удивляюсь, как я ещё не подох от твоей стряпни! — прорычал отец, придя в бешенство от маминых слов, ударяя её словесной бранью.
— Папа! — шокировано выкрикнула я, и в этот момент родители посмотрели на меня, наконец-то замечая и парня, который напряженно улыбнулся.
— Кхм… Извините, я не вовремя… Но я сегодня должен заниматься с Василисой, — как ни в чём не бывало, Бессонов мило улыбается и притворяется лапочкой. Мама сразу растаяла, растеряв весь свой пыл, улыбнувшись.
— Здравствуй, Кирилл, — отец подошел и пожал руку парню, и, напряженно улыбнувшись мне в ответ, вышел из дома на улицу. Мама также не растерялась, но уже куда раскрепощенней типичного рукопожатия отца, обнимает парня. — Конечно, вы можете позаниматься в комнате Василька.
— Мы едем в библиотеку при университете. Мы лучше позанимаемся в там. Нам нужны литературные источники, — мягко отказал Бес. — Василиса, переоденься, на улице прохладно. Я на мотоцикле… Подожду тебя снаружи, — в подтверждение своих слов он показал шлем. — До свидания, — он кивает моей матери в знак прощания.
— Ладно, — наконец-то иду в свою комнату.
Я торопливо натянула футболку и джинсы с кедами для удобства. Мама подошла ко мне перед выходом, когда я перекладывала тетради и учебники из сумки в рюкзак.
— Аккуратно на дороге. Я сегодня в ночную смену, напиши мне, когда вернешься, — говорит она потухшим голосом. — Твой отец собирает вещи. Он на пару дней едет в командировку. Завтра помоги ему собрать в дорогу еду, — какой бы моя мама не была черствой, на самом деле сердце у неё доброе. Не смотря на обиды, она продолжает заботиться о муже.
— Конечно, мам. Спокойной тебе ночи на работе. Я пошла, — порывисто целую её в щеку и закинув на спину рюкзак, выбегаю из дома.
Бес, подпирающий мотоцикл, выпрямился. Он подает мне второй шлем, молчаливо помогая застегнуть ремешок под подбородком. Для меня всё ещё непривычна близость парня, и когда его руки касаются моей голой шеи — стараясь не дернуться, но мурашки моментально усеивают тело.
Я каталась с Тимошей на его байке, но рядом с Бесом это оказалось чрезвычайно волнительно и мои ладошки вспотели. Он надевает перчатки и, оседлав своего железного коня, ожидает, пока я сяду позади него.
Я неуверенно уложила руки ему на плечи, но сразу же почувствовала, как его горячие пальцы подхватывают мои руки и опускают себе на торс. Как только он завел байк и рванул с места, я крепче вцепилась в его стальной живот. Что-то беспокойно екнуло в желудке, но я улыбнулась, чувствуя бешеный драйв и силу вибрации от мотоцикла Бессонова под собой.
Он излучал такую уверенность, что даже при невероятной скорости, я чувствовала спокойствие и наслаждение. Как же сильно мне хочется оказаться спереди и оседлать его мотоцикл, самой распределять скорость и противостоять сильному ветру…
Когда мы заехали во двор университета, я едва смогла подавить огорчение, снимая шлем. Дорога оказалась едва больше
