Книга Крестные дети - Николас Колридж

Еще он любил проводить викторины по Священному Писанию.

Подобно другим частным школам в конце шестидесятых, «Бродди-Корт» постоянно нуждалась в деньгах, и большинство школьных потребностей удовлетворялось за счет сбора дополнительных средств с родителей учеников. Родители, разумеется, приходили в бешенство. Они платили за обучение приличные деньги, и при каждом удобном случае с них хотели получить еще и еще.

Майкл Темпл всегда одним из первых отправлял чек, на что бы ни собирались деньги, хотя и говорил при этом, что чувствует себя так, как будто пришел в дорогой ресторан, а его просят заплатить за мытье посуды. Крифы никогда не утруждали себя такими проблемами, они спокойно игнорировали все просьбы, полагая, что их социальное положение освобождает их семью от обязанностей подобного рода.

В те дни в «Бродли-Корт» собирали деньги на ремонт сетей для крикета. Каждому мальчику было дано задание найти десять фунтов для этой цели. Арчи Трампер сказал: «Сами решайте, как вы получите эти деньги. Можете подрабатывать кадди в местном гольф-клубе по выходным или попросить, чтобы родители заплатили вам за что-нибудь, например почистите им обувь».

— Вот что я тебе скажу, Чарли, — заявил Джеми, — я не собираюсь чистить обувь, у меня есть идея получше. В конце концов, моему отцу чистит обувь слуга.

— И где ты собираешь взять эти деньги?

— Я напишу нашему крестному Маркусу и попрошу у него двадцать фунтов для нас двоих! Уверен, он сразу же нам их вышлет.

Оба приятеля сразу же загорелись этой идеей. Вместе они написали письмо, где объясняли, зачем им нужны эти деньги, и просили как можно скорее выслать наличные в «Бродли-Корт».

Десять дней они ждали ответа.

Ответ пришел на одиннадцатый. Ребята сразу же узнали его, потому что на конверте был напечатан адрес Маркуса на Пэлл-Мэлл[3].

Они открыли конверт. Внутри не оказалось ничего, кроме листа плотной кремовой бумаги, на котором было напечатано название компании Маркуса. Подпись принадлежала не Брэнду, а какому-то «директору по инвестиционной политике». В послании говорилось:

«Ваше письмо, адресованное председателю правления, было переправлено в наш отдел. Как Вы, должно быть, догадываетесь, мы ежедневно получаем подобные просьбы от множества благотворительных организаций со всего мира, но, к сожалению, не можем помочь всем нуждающимся. Тем не менее мы желаем Вам успехов в Вашем начинании и надеемся на дальнейшее плодотворное сотрудничество».

Это была первая, но далеко не последняя попытка крестных детей Маркуса Брэнда получить от него деньги. Разница заключалась только в том, что впоследствии запрашиваемые суммы постоянно росли.

Глава 4. Ноябрь 1968 года

Стюарт Болтон шел от автобусной остановки со своими школьными приятелями Миком и Джинджером. Подойдя к заводу, находившейся неподалеку от пивного завода, откуда всегда пахло солодом и хмелем, они заметили большую толпу, стоявшую возле закрытых ворот. Там было около семисот человек, все они слушали трех мужчин, которые что-то кричали в мегафон. Некоторые держали в руках плакаты.

Приблизившись, мальчики увидели два полицейских автобуса, стоявших на соседней улице. В них сидели люди со щитами. Перед воротами завода полицейских было еще больше.

— Глядите, вон мой отец. Он здесь работает, — сказал Мик. — Пойдем спросим у него, что происходит.

Отец Мика, брамми[4] с невероятно толстой шеей, был соседом Стюарта. Сейчас он стоял вместе с другими рабочими сборочного конвейера. Увидев мальчиков. он уныло покачал головой:

— Они пришли, выставили нас на улицу и заперли за нами ворота. Они выгнали всех.

— Но почему? — спросил Стюарт.

— Новое правление. Хотят уволить половину рабочих и заменить нас роботами.

— Это отвратительно, — вмешался другой мужчина. — Этого ни за что нельзя допускать. Если они уволят хотя бы одного из нас, мы будем работать строго по инструкции[5].

Стоя в задних рядах, Стюарт едва мог разобрать, о чем говорил цеховой староста:

— Эта акция получила полное одобрение руководства Объединенного профсоюза работников машиностроения.

Мы выступаем не одни, нас поддерживает не только Бирмингемский профсоюз, но и целая отрасль. Если мы выйдем на забастовку, остановятся все заводы от Лонгбриджа до Коули. Нас поддержит каждая профсоюзная ячейка.

— Всеобщая забастовка! — выкрикнул кто-то из передних рядов, ему ответил дружный хор одобрительных возгласов.

— Братья, если понадобится, мы все выйдем на забастовку. Мы дадим руководству урок. Сметикский автоагрегатный завод не потерпит сокращения штатов. Ни единого рабочего места. Наша отрасль будет сражаться за выживание!

— Кто это? — спросил Стюарт отца Мика.

Цеховой староста, взобравшийся на большой деревянный ящик, был широк в плечах и говорил очень уверенно. Стюарту показалось, что он великолепный оратор, как те великие римские сенаторы, про которых им недавно рассказывали в школе.

— Это глава нашей профсоюзной ячейки, — ответил отец Мика. — Рядом с ним стоит председатель местного комитета. Это тот, что постарше, в плаще. Говорят, он действительно может многое.

— В конце концов им придется открыть ворота, — сказал Стюарт. — Если все будут сражаться вместе, у них просто не останется выбора.

Отец Мика пожал плечами:

— Надеюсь, ты прав, сынок. В наших краях очень сложно найти другую работу. Давай, беги домой и попей чайку.

Чаще всего, когда Стюарт возвращался домой, его мать еще была на работе. Поэтому он нашел под кирпичом ключ и сам открыл дверь. На кухне он отрезал четыре куска белого хлеба, достал из холодильника маргарин и красный шарик «Эдема» и сделал себе тройной бутерброд с сыром, ветчиной и арахисовым маслом.

Это блюдо было для него самым большим наслаждением, но только пока мать работала. Она говорила, что бутерброды портят желудок, и запрещала Стюарту их есть.

Прежде чем засесть за уроки, Стюарт отправился в спальню и взял в руки тренажер для мышц груди. Он представлял собой две металлические палки с ручками, соединенные пружиной, и, как обещала реклама, помогал удвоить мышечную массу всего за три месяца. На картинке был нарисован Мистер Вселенная, сгибавший пружину на вытянутых руках. Стюарт пока не мог так, но он уже чувствовал, что его мышцы постепенно крепнут. С каникул в Кап-Фера прошло почти два года, и все это время он упорно пытался стать сильней. Он научился плавать. Ничто не доставляло Стюарту больше радости, чем право плыть за школу на городских соревнованиях.

После упражнений Стюарт принялся за домашнее задание. Мальчики часто жаловались, что в школе «Сент-Эдвардс» много задают, но Стюарт не обращал на это внимания. Когда ученики заполняли новый