через несколько недель мне придётся доверять им свою жизнь. В буквальном смысле.
Спустя десять минут ожидания дверь учебной “калины” отворилась, и на пассажирское сиденье сзади села девушка.
-Здравствуйте, я немного задержалась, прошу прощения, — защебетал подозрительно знакомый голос, и я нехотя оторвался от экрана смартфона.
-Зд-равствуйте, — ответил, растерянно всматриваясь в лицо рыжеволосой ученицы, — ничего страшного.
Да уж, у судьбы своеобразное чувство юмора: последнее время я боролся с навязчивой идеей найти девушку, а она таким неожиданным образом сама оказалась на моём пути.
-Елизавета… эээ… Александровна, — я подсмотрел данные девушки в списке, который мне дал Ник Ник, — пересядьте, пожалуйста, вперёд.
Девушка сначала испугалась, думая, что я её за руль посадить собираюсь, но когда поняла, что ошиблась, успокоилась.
Занятие прошло абсолютно обычно: Лиза не оказалась умнее или глупее остальных учеников. Единственное, что её отличало от серой массы претендентов на водительское удостоверение — моё желание неотрывно смотреть на девушку. Нельзя сказать, что Лиза была какой-то необыкновенной красавицей — обычная симпатичная девчонка. Но я, словно заколдованный, не мог отвести от неё взгляд, как и в две наших предыдущие встречи. Не зря раньше в народе было поверье, что рыжие девушки обладают сверхъестественными способностями. Никогда не верил в подобную чушь, но теперь, глядя на Лизу, начинаю сомневаться.
После завершения занятия подвёз Архипову к дому её родителей. Девушка ушла, а я ещё несколько минут сидел недвижимо и переваривал наш разговор. От улыбки этой рыжей девчонки на душе стало тепло и спокойно, словно все мои проблемы уже разрешились. Повезло её парню, что с ним такое солнышко рядом. Хотя, судя по тому, что он её тогда во дворе одну с подвёрнутой ногой бросил, этот пацан девчонку не ценит.
Хотя, в семнадцать всё же жизнь видится в несколько другом свете: кажется, что перед тобой открыты все дороги. И я так думал, не понимал, что нужно беречь то, что даёт тебе судьба. Эту простую истину открыл для себя гораздо позже, когда уже что-либо изменить было не так просто.
В школе у меня была одноклассница, с которой мы очень тесно общались. Я, Покровский и Алиса, так звали девушку, очень часто проводили время вместе. Ходили гулять, готовились к контрольным и экзаменам. Миха говорил, что неровно дышит к Алиске, но я не предавал этому особого значения, потому что сам в отношении девушки ничего особого не испытывал. Так я, по крайней мере, думал, пока она была рядом.
Мне льстило внимание девушки, но взаимностью я не отвечал. Во-первых, не хотел огорчать Покровского, а во-вторых… Во-вторых, просто был дураком. Понял это только тогда, когда родители Алисы собрались переезжать на пмж за границу. В последнюю нашу встречу она всем видом давала понять, что ждёт от меня предложения остаться. Мне на тот момент уже исполнилось восемнадцать лет, да и у Алисы совершеннолетие было не за горами. Но я не предложил, а она не стала навязываться. Так и уехала, а я в скором времени осознал, что мне безумно её не хватает, но только так ничего и не предпринял. Хотя нет, вру, предпринял: девушку себе завёл, с которой даже полгода встречался, пытаясь таким образом заглушить воспоминания о той, которой не было рядом.
Спустя год Алиса вышла замуж, и на сегодняшний день у неё уже двое детей. Нет, я не слежу за девушкой. За ней следил Мишка, он же и рассказывал мне последние новости. Покровский, кстати, в отличие от меня, даже звал Алиску замуж, но в его сторону, она, увы, не дышала.
Я потёр пальцами уставшие глаза, словно от этого жеста неприятные воспоминания быстрее покинут меня, и вырулил на дорогу. Необходимо было отогнать учебную машину на стоянку техникума, а потом уже возвращаться домой.
Надеялся отдохнуть, но не тут-то было: дома меня встретил очередной скандал. Сестра и отец спорили о чём-то с таким рвением, словно это был вопрос жизни и смерти.
-Нет, ты не можешь мне запретить! — вопила малявка где-то в районе гостиной, но крик был слышен даже на улице.
-Могу! — настаивал отец. Он обычно не многословен, и в спорах это качество особенно проявляется.
Я неторопливо открыл дверь и вошёл в дом, искренне надеясь, что этот балаган вскоре прекратится, но не тут-то было.
-Мне скоро восемнадцать, я сама буду решать, что делать! — сестра продолжала биться в истерике. По обрывкам их разговора невозможно понять, что они делят.
-Ты живёшь в моём доме и за мой счёт, так что будь добра, успокойся — процедил отец, делая ударение на слове “мой”.
Тянуло вмешаться, но я всеми силами держал себя в руках. Родители так воспитали меня, что я не привык спорить с их мнением: не всегда принимал, часто поступал по-своему, но никогда не устраивал сцен. И сейчас я искренне не понимаю, почему эта семнадцатилетняя мелочь позволяет себе так разговаривать с отцом.
Впрочем, с сестрой я решил поговорить позже, и как только отец вышел из гостиной, приступил к реализации задуманного.
-Кажется, кое-кто возомнил себя взрослой — усмехнулся, присаживаясь на диван рядом с пыхтящей девушкой.
-Иди ты! — выплюнула в меня, словно ядом. Языкастая, просто сил нет: и достанется же кому-то такое сокровище. В наказание.
-Да уж, Лёлька, ремня тебе недодали в своё время! — складываю руки на груди и отворачиваюсь от этой стервы.
-Ой, и это говорит педагог с двумя образованиями? — гримасничает.
-Ты должна извиниться перед стариком — говорю холодно, игнорируя её выпад.
-И не мечтай! Папа сам виноват, он мне запретил идти на свидание, нормально? — округляет свои голубые глазища, словно я так быстрее проникнусь.
-Значит, заслужила, — отвечаю абсолютно равнодушно, пожимая при этом плечами, — что опять выкинула?
Я знаю, о чём говорю. Отец ни за что не стал бы ограничивать свою драгоценную дочь, не будь на это веских причин. И судя по насупленному виду сестры, они есть.
-Ничего особенного, просто мой парень предложил переехать к нему — отвечает с таким невинным выражением на лице, что я теряюсь от
