грудь, а затем повернулась к лестнице.
Комната взорвалась смешками, но я проигнорировала их все, топая вверх по лестнице с крепко сжатыми кулаками. Как только я открыла входную дверь, я услышала Сайласа позади себя.
— Фелисити! Подожди!
Я перестала бежать, когда добралась до тротуара и поняла, что застряла здесь.
— Черт возьми! — крикнула я в темную ночь. — У меня нет машины.
Сайлас подошел ко мне и обнял за плечи.
— Давай. Я отвезу тебя домой. — Он подвел меня к своему большому черному грузовику и помог мне запрыгнуть внутрь.
— Ты можешь просто отвезти меня куда-нибудь еще на некоторое время? Я не хочу возвращаться домой. Иначе придется объясняться с мамой.
— Конечно. Куда ты сказала ей, что идешь сегодня вечером?
— К Андреа. — Я отвернулась и уставилась в окно, такая злая, что мне захотелось плакать. — Это было унизительно. Как он мог так поступить со мной?
Я ненавидела плакать перед людьми, но это был всего лишь Сайлас, поэтому я дала волю слезам.
Какая монументально глупая идея. Мне никогда не следовало заключать эту сделку с Уэсом. Когда его глаза остекленели после тех первых затяжек, я поняла, что это была ошибка. Что мой Уэс исчез. А потом все становилось только хуже и хуже.
Но, по крайней мере, это было только один раз. Он никогда бы не нарушил своего обещания и снова не попробовал метамфетамин.
— Не плачь. Он протрезвеет. — Сайлас взял мою руку в свою.
— Ему лучше, или я его брошу.
К тому времени, как мы въехали в пустой палаточный лагерь с видом на реку, мои глаза высохли, и я смогла любоваться открывающимся видом. Лунный свет мерцал на покрытой рябью воде. Легкая снежная пыль на берегах реки поблескивала. Безмятежная обстановка была именно тем, что мне было нужно, чтобы почувствовать себя лучше. Каким-то образом Сайлас нашел идеальное место, куда можно было привести меня.
— Извини, — сказала я. — Я рада, что ты был там сегодня вечером.
— Тебе не нужно извиняться. Я просто рад, что Джесс в академии. Он бы избил Уэса до полусмерти за то, что он сказал тебе. Я был примерно в пяти секундах от того, чтобы сделать это сам.
— Пожалуйста, не говори Джессу. — Я повернулась на сиденье скамейки и взмолилась. — Пожалуйста, пожалуйста, Сайлас. Он взбесится. — Если добавить ко всему этому вспыльчивость моего брата, все станет только хуже. Он взбесится и потребует, чтобы я рассказала ему всю историю. Я бы никогда не смогла солгать, и он возненавидел бы меня, если бы узнал, что я хотела попробовать наркотики. Он был бы в ярости от того, что Уэс согласился со мной, и тогда они бы подрались. Джесс не мог узнать об этом. — Пожалуйста, Сайлас.
Его челюсти плотно сжались, но он коротко кивнул мне.
Я вздохнула.
— Спасибо.
Я скинула туфли, подтянув колени к груди, и снова перевела взгляд на реку. Мы оба наблюдали, за ней, пока по радио тихо играла кантри музыка.
— Прости, что испортила тебе вечер, — сказала я.
— Ты не испортила мне вечер.
— Конечно, испортила. Андреа буквально вилась вокруг тебя сегодня вечером. Ты вполне мог бы заполучить ее.
Он скорчил кислую гримасу.
— Я не хочу Андреа.
— О, есть кто-то еще?
Он глубоко вздохнул, прежде чем пробормотать:
— Да. Есть кто-то.
— Что? Кто? — я была шокирована.
Сайлас всегда был склонен к случайным интрижкам, и я никогда не видела, чтобы он всерьез интересовался девушкой. Если он действительно был влюблен в кого-то, это было серьезным событием. Может быть, если бы я знала, кто эта девушка, неожиданный укол ревности, застрявший у меня в боку, прошел бы.
— Не скажу.
— Что? Ты не можешь так поступить со мной. Скажи мне. Скажи мне сейчас же. — Я начал трясти его за плечо.
Он рассмеялся и оттолкнул меня.
— Прекрати, и, может быть, однажды я тебе расскажу.
— Не заставляй меня ждать. Пожалуйста, скажи мне.
Он покачал головой.
— Нет.
— Ты действительно не скажешь мне, кто эта таинственная девушка? Даже если я скрещу свое сердце, свои пальцы на руках и ногах и свои глаза, поклявшись не рассказывать ни одной живой душе до конца своей жизни?
Он рассмеялся, когда я попыталась провернуть все это.
— Ты навредишь себе. Нет, я тебе не скажу. На данный момент этот секрет принадлежит мне, Фелисити. — Это был его окончательный ответ.
— Ладно, прекрасно. — Я надулась, но знала, что в конце концов выбью из него это. Мы вернулись к наблюдению за рекой, пока мне в голову не пришла случайная мысль. — Ты знаешь, мне всегда было интересно. Почему ты не называешь меня «Лисси», как все остальные?
— Тебе не нравится это прозвище.
Мои глаза расширились, а подбородок опустился.
— Что? Ты заметил?
— Трудно не заметить. — Его глаза были устремлены на реку, и я не совсем могла его прочесть.
— О-о-о. — Я мгновение изучала его профиль, прежде чем посмотреть на свои колени. За его тоном что-то скрывалось, но я не была уверена, как это назвать. Я никогда раньше не слышала, чтобы Сайлас так нежно и вкрадчиво говорил.
Мы снова замолчали, и я начала зевать.
— Я устала. — Часы на приборной панели показывали 2:41 ночи. — Могу я немного подремать?
— Конечно. — Он сунул руку в заднее отделение и вытащил фланелевое одеяло. — Вот, держи.
Я вытянулась, насколько могла в тесном пространстве, и в итоге положила голову ему на бедро.
— Так нормально? — спросила я, глядя ему в глаза. Глаза Сайласа всегда были такими теплыми и ласковыми. Как шоколадная глазурь на свежеиспеченном торте.
— Да. Так нормально.
— Ты можешь рассказать мне о чем-нибудь?
— О чем?
Мне было все равно. Что угодно. Его голос был таким красивым, мужественным и глубоким, что я была бы счастлива послушать, даже то, как он читает телефонную книгу.
— Как насчет ранчо?
— О «Счастливом сердце»?
— Да. Скажи мне, что тебе в нем нравится. — Я еще теснее прижалась к нему и закрыла глаза, пока он рассказывал мне о своих идеях для семейного ранчо. Он говорил тихо, но со страстью, его успокаивающий голос эхом отдавался в грузовике, развеивая все мои тревоги. Как раз в тот момент, когда я уже засыпала, прикосновение его пальцев убрало прядь упавших волос с моего лба.
— Поспи немного, Лис, — сказал он.
Я улыбнулась.
— Мне не нравится «Лисси».
— Я сказал «Лис».
Я погрузилась в сон, думая, что Сайлас Грант, возможно, знает меня лучше, чем кто-либо другой.
Несколько часов спустя я проснулась от сердитых голосов за пределами его грузовика. Он отвез нас обратно на ферму.
— Ты
