немного похоже на то, когда её мать применяет особенно едкое чистящее средство, от запаха которого Хелла долго не может отделаться и от которого у неё болит голова.
Она гадает, могут ли остальные видеть их, стала ли опять дверь прозрачной. Однако обернуться она не осмеливается; она должна смотреть в оба за куклой и защитить своего упрямого маленького брата. Если б он только сказал правду!
Золтар больше не заключён в серванте, и он сильно вырос. Он угрожающе смотрит на Сержа сверху вниз, снова задавая свой вопрос, и зловеще прибавляет:
– Последний шанс.
К своему ужасу, Хелла видит, что он держит в руке стеклянный шар, как будто собирается швырнуть им в них.
– Серж! Просто признайся!
Губы Сержа подрагивают. Хотя он выглядит напуганным, он сжимает кулаки. «Невероятно, каким упрямым может быть мой братик», – думает Хелла, и её окутывает ужас.
– Н-нет! Я не вру!
Хелла видит, как шар летит к ним. Она хочет бежать, но куда? Они заперты в этой комнате!
Шар расплёскивается у них над головами.
Из него, жужжа, вылетают дюжины ос.
– Аааа! – кричит Хелла.
Серж, словно обезумев, мечется.
– Нет! Нет, они жалят! Больно!
– Серж, скажи правду!
Осы нападают только на Сержа. Хелла пытается отогнать их, но они возвращаются и, кажется, множатся с каждой минутой. Они слетаются к Сержу сотнями, а может, тысячами. Их жужжание нарастает, и звук наполняет всю комнату.
– С-стойте! Я соврал, когда сказал, что не боюсь, – вскрикивает Серж. – И я соврал, когда сказал, что сестра сильно меня ударила. – Серж падает на пол, постанывая, и закрывается руками. – И к-когда я сказал, что это не я разбил вазу, и тогда о школьных отметках, и что я…
– Серж, всё в порядке.
Он поднимает на Хеллу полные слёз глаза. Осы исчезли, как и гадатель.
– Он исчез. – Хелла обнимает своего маленького брата.
У него сотрясаются от рыданий плечи.
– Я обещаю, я никогда больше не буду врать. Никогда.
– Всё хорошо. Я тебе верю.
Он утирает рукавом сопли.
– Я хочу к маме и папе.
Хелла промокает его лицо подолом своей футболки.
– Мы скоро их увидим, честное слово.
Дверь открывается, и Хелла поднимает брата, чтобы поскорее выйти из комнаты.
– Мы всё слышали и видели, – говорит Энди. – Вы в порядке?
Хелла осматривает Сержа на предмет укусов, но их нет или не было. Лицо его выглядит нормально, и на голых руках нет следов укусов.
– Ага, мы в порядке. Очевидно, это были не настоящие осы или они его не ужалили.
Мэгги рассерженно топает ногой.
– До чего же странный этот отель!
– Вилли, что ты делаешь? – спрашивает Энди.
Вилли отходит на несколько шагов от них.
– Мне кажется… – бормочет он. Он останавливается перед дверью. – Эта дверь – зеркало, посмотрите.
Они подходят и сами видят, как их группа отражается в двери. Хелла думает, что выглядит бледной, как будто она не спала несколько ночей кряду. Под глазами тёмные круги, волосы встрёпаны. Она приглаживает волосы рукой, чтобы поправить причёску. Но что она делает? Разве имеет какое-то значение, как она выглядит?
– Давайте не будем сюда заходить, – предлагает Энди. – Давайте больше никуда не будем заходить.
– Согласна, – говорит Хелла.
Они поворачиваются.
– Тогда идём… – начинает Энди.
– Куда? Энди?
Но его больше нет рядом.
Глава 13
– Энди? – тщетно зовёт Хелла. Она смотрит в одну и в другую стороны коридора, но его нигде нет.
– Комната поймала его, – дрожащим голосом говорит Серж. – Он пропал так неожиданно, совсем как мама и папа.
Хелла стучит по зеркальной двери.
– Выпусти его! Оставь нас в покое! Довольно, сколько можно!
В первое мгновение, когда зеркало исчезает, Хелла думает, что отель послушался её. Но затем дверь делается прозрачной, и она видит Энди на другой стороне.
И снова комната не похожа на гостиничный номер, скорее на зеркальный дворец. Как на ярмарке, где дюжины зеркал всех размеров, так что невозможно сказать, где комната начинается и где заканчивается. Они выстроились от пола до потолка, не оставляя пространства для манёвра. Энди стоит к зрителям спиной и смотрит на зеркала, однако не отражается ни в одном из них, даже в том, перед которым стоит.
«Теперь мы узнаем, – думает Хелла, – в чём суть Энди». Она напугана, но в то же время ей любопытно. Она не хочет знать, что гложет Энди, потому что считает это вторжением в его частную жизнь, но всё равно не может не смотреть.
Энди на мгновение оглядывается. Хотя он не может их видеть, он улыбается и поднимает большой палец. Хелла качает головой. Он знает, что сейчас последует что-то страшное, но даже теперь он считает важным успокоить других. Она думает, что Энди особенный, и если эти странные происшествия когда-нибудь закончатся – нет, не если, когда они закончатся, – она надеется, что они с Энди останутся друзьями.
Одно из зеркал оживает. Возникает неоновая вывеска с бегущими вокруг огнями разных цветов и надписью в середине. Там написано:
Ты верен себе?
Слова то гаснут, то загораются. У Хеллы от этого мигания начинает болеть голова.
Когда Энди кивает, неоновая вывеска исчезает. Хелла надеется, что этим всё и закончится, но, разумеется, это не так. Отель никого не отпускает так легко и быстро.
В зеркале с неоновой вывеской появляется отражение Энди. Но Зеркальный Энди одет иначе. На нём спортивная футболка, одна нога стоит на футбольном мяче. Он злорадно улыбается и трясёт указательным пальцем, как будто выговаривая Энди.
И тогда в других зеркалах в быстрой последовательности появляется множество версий Энди.
Энди с книгой в руке, Энди за фортепьяно, с гитарой, в худи, в гидрокомбинезоне. Их много-много, они даже в зеркалах за зеркалами, и у Хеллы голова идёт кругом. Но каждый Зеркальный Энди глядит недружелюбно. Они – злые, неприятные версии Энди, и в них, кажется, мало хорошего.
Зеркальный Энди с мячом говорит:
– Ты верен себе?
Он должен сказать правду, думает Хелла, если он хочет выйти из комнаты. Давай же, Энди!
Энди опускает голову.
Зеркальный Энди шагает из зеркала, держа футбольный мяч. Тем временем Энди за фортепьяно начинает играть. Мелодия звучит зловеще, как саундтрек из страшного кино, когда зрителю делается понятно, что с персонажем должно случиться что-то ужасное.
Хелла сжимает кулаки, её выводит из себя то, что она ничего не может сделать, только смотреть.
Энди впихивают в руки футбольный мяч, и снова его двойник спрашивает:
– Ты верен себе?
Энди ничего не говорит, или ей это только кажется, потому
