не на Терассе-поле и не на станции Глухаревской.
Мы взрослеем, стареем и умираем, но в глубине души остаемся всё теми же детьми, какими были всегда.
— Это всё белибердистика какая-то! — говорили mujaki, обычные люди.
Молодые девушки, одевающиеся как бабки и бабки, одевающиеся как молодые девушки, вам бы не помешало поменяться местами. А ещё эта мода во всё мешковатое, из-за чего все выглядят жирнее, чем есть на самом деле.
С пятого спятила, с шестого просветлела.
Если уровень развития человека определяется его работой, то это говорит только о его ограниченности.
Сильная независимая женщина сама по себе дрель…
Ура-патриоты и либералы идентичны друг другу в плане отсутствия критического восприятия чуждой им точки зрения.
Чьи проблемы интересует всё прогрессивное человечество? Сексуальных меньшинств и американских негров…
Социальная реклама: «Кто-то подводит часы, а кто-то подводит вас…»
Иногда во мне просыпается активность, но чаще всего апатия и скука, портящие настроение.
Где-то в Подмирьи ждёт тебя Олаф царя небесного.
Меня поражают люди, ненавидящие фашистов и восхваляющие США, говорящие про какую-то там демократию. Сколько стран разбомбили США после 1945 года? Сколько миллионов людей убили? Как это всё согласуется с борьбой за свободу? Милитаризм и демократия несовместимы.
— Вы не похожи на обычного смертного, — сказал мне один агасфер.
— Я много перерождаюсь, — ответил я.
— И кем вы были ранее?
— Не помню. С памятью не очень. В последний раз вроде котом. Бегал себе по черепичным крышам Европы.
Она лежала в прозрачном закрытом гробу по крышку вкопанном в землю так, что было видно только небо. Живот страх обуял её, сковав всё её нутро. Даже кричать она не могла…
Советские люди слишком идеалистичны и серьёзны при этом.
«Тут он, хам он, камень хотел», — говаривал Несбит Мечт.
Рэп напоминает крик обезьян, может, он этим и привлекателен.
Асия = Расия
Современные апологеты демократии на самом деле восхваляют олигархию, причем чаще всего из-за корысти, а не от недопонимания сути дела.
— Black like letter.
— We?
— Вы-вы.
Как мы дошли до такого, чтобы напрочь забыть свою историю до Рюрика?
— Что такое осель?
— Тамивир!
Американские фильмы воспитывают гомофобию, расизм и женоненавистничество.
Любую гнусность можно как-нибудь объяснить или чем-нибудь оправдать.
Coacher — кучер и его лошадки.
На территории метро разрешается гонять на инвалидной коляске.
— Гор видал?
— А то!
Поколение конца 80-х хотят всего и сразу, как Остап Бендер или Иванушка Дурачок на радость нашей тёмномыслящей псевдоинтеллигенции.
Нет ничего хуже, чем пойти за людьми, которые за всё хорошее…
Люди постепенно забудут слова, поглупеют, обрастут шерстью…
Это в плоскости кажется, будто мы ходим по кругу, а если посмотреть в объёме, то окажется, что наша история движется по спирали.
В России многие любят выдавать свою личную неудовлетворённость за неустроенность общества.
Мир не украшает меня.
— Что это?
— Эт-на…
Кентавры — кимтавры (киммерийцы-тавры).
Скифы — скиты — скитальцы — кочевники.
Сколоты — связанные воедино.
Витимир — истинно готское имя.
Баян — истинно аварский каган.
Гардарика — города на реках.
Хазары-казары-казаки.
Элхэр мэтэр тхулмарэш. Что это? Об этом вам не поведает даже Лукьян Самосадский. Да пхуаамбэ!
— Салоники — это там, где солончаки, — поведал сивый меря.
— А Амаруссион и Смирны? А Арахов?
Прогрессивное общество уже два раза совершало в нашей стране перевороты (как минимум!): в 1917 году и в 1991 году. Надо поступать с ними, как с декабристами и ни в коем случае не романтизировать.
— Приезжайте к нам в Галич Мерский! — спросил Финнгалл («светлый чужеземец»).
— Это далеко от мордовского Мордора?
Хлебосольные отношения могут быть превратно поняты.
Хольмгард-Холмград-Новгород.
Был такой император Лю Бан, не из Любани.
Пойти к такой-то матери — это спуститься в метро (от греческого «мать»).
Между нар одна я.
Моя пассионарность расплескалась, ударившись о скалы заскорузлости действительности.
Где наплёван город Навплеон?
Строим с сопереживанием!
— У вас в Рязани пироги с глазами — это как?
— Можем сварганить, но ты всё равно не увидишь…
Всё это останется на Дне Города, на самом дне.
Хмели-сунели, а ты не сумел.
Он погиб в непримиримом бою с излишествами.
Регулярно в метро я вижу голые жирные поросячьи лапы. И это омерзительно.
В метро сложно пройти сквозь толпу зомби, прижимающихся друг к другу, будто они намагничены.
И пусть в руках полно вещей, и их неудобно держать, она всё равно не выпустит заветный смартфончик из рук.
Мальдивы — дивная мель.
У пожилых людей происходит экзацербация мыслей. Поэтому они становятся слышны окружающим.
