стадии. И в том месте, где она упала в море, все закипело, как будто это упал обломок огненной горы, и повалил из моря дым, словно из огненной печи.
Когда же человек Божий оказался далеко, на расстоянии одной мили от того места, все, кто был на этом острове, появились на берегу, и каждый из них нес в руках по куску руды. Один за другим швыряли они ее в море вослед рабам Божьим, постоянно возвращаясь в свои кузни и раскаляя шлак, и казалось, что весь остров пылает, словно печь, а море нагрелось, как котел, полный мяса, стоящий на большом огне. И в течение всего дня были слышны оглушительные вопли с этого острова. Хотя он уже скрылся из виду, но до ушей братьев доносились крики тамошних жителей, а ноздри обоняли сильное зловоние [Плавание святого Брендана / Пер. с лат. и старофр., лит. перелож. ирл. преданий о мореплавателях Н. Горелова. СПб.: Азбука-классика, 2002. C. 67–68].
Когда люди стали вырубать деревья, увеличивая пахотные земли, они заходили все глубже в дикие леса. Так чаща медленно, но верно теряла статус мифического заповедного места. Однако демистификация леса не проходила мгновенно, и, например, «охотник на ведьм» Жан Боден (1530–1596) в XVI веке заявлял, что типичные обитатели чащи «фавны, сатиры и лешие» являются не более чем «демонами и злыми духами».
Ранее два немецких инквизитора, Генрих Инститорис и Якоб Шпренгер, авторы «Молота ведьм» (1486), рассматривали вопрос о покрытых шерстью лесных духах через призму теологии и предлагали найти способ навсегда связать фигуры язычества со вселенной демонов.
На гравюре Мельхиора Лорка «Папа Римский в образе дикаря» (1545), хранящейся в Фонде прусского наследия Берлинского музея, «первобытность» была выбрана для придания демонизма главе католической церкви, что подтверждается посвящением, подписанным Мартином Лютером.
Кузнец-дикарь острова из путешествия святого Брендана держит раскаленную глыбу и использует ее в качестве оружия против моряков: падая в море, раскаленный металл вызывает эффект, подобный эффекту лавы при контакте с водой, и это снова отсылает нас к символизму, связанному с вулканической активностью.
Как только святой Брендан покидает остров, на берег из кузниц выходят другие демоны-кузнецы также с раскаленными металлическими глыбами. Когда моряки отплывают уже далеко, они все еще слышат крики демонических обитателей и ощущают сильное «зловоние», возможно, метафора запаха серы, который обычно сопровождает инфернальных существ в западной традиции.
Дьявол и искушение в пустыне
Среди множества тем жизнеописаний святых, популярных в литературе и художественной культуре (главным образом, со времен Средневековья), особое место занимают дьявольские искушения, которым подвергались многие монахи и отшельники. Святой Антоний был вынужден вести наиболее длительную борьбу с лукавым. Антоний – египетский отшельник, что жил между III и IV веками. Он выбрал аскезу, чтобы обрести полное единение с Богом и в то же время преуспеть в борьбе с двусмысленными соблазнами зла, неизбежно заявляющими о себе, особенно когда жертва находилась в уединении.
Ченни ди Франческо. Пределла (нижняя часть алтарной композиции) с «Искушением святого Антония» [из «Коронации Девы со святыми»]. Ок. 1390. Лос-Анджелес, музей Гетти
Аскетическая модель утвердилась уже в IV веке. Тогда многие христиане становились отшельниками и селились в труднодоступных местах. Так они стремились убежать от комфорта цивилизации, ведь ее манящее изобилие в итоге отдаляло верующих от евангельского учения.
Искушение святого Антония. Мастерская Херри мет де Блеса. Ок. 1550–1560. Нью-Йорк, Метрополитен-музей
Сведения об Антонии дошли до нас от епископа Александрии Афанасия (295–313), описавшего жизнь святого в «Житии Антония».
В Средние века святой Антоний очень почитался в народе, особенно после переноса из Константинополя во Францию его мощей. Было признано, что мощи обладают сильной чудотворной силой, способной исцелять с помощью священного огня, известного как «огонь святого Антония». В народной традиции фигура святого была также связана с сельским хозяйством и скотоводством. Он считался хранителем урожая и скота. И в современности в крестьянской иконографии нередко можно встретить изображения святого Антония с домашними животными. Их помещают в хлевах для отпугивания злых сил и от лукавого и дурного глаза.
Согласно Афанасию, Антоний, уединившись в пустыне, стремился найти полное единение с Богом и должен был взять на себя трудную роль мужественного борца с многочисленными ловушками дьявола. Вначале к Антонию обратился целый сонм демонов, которые пытались сбить его с пути, напоминая ему о земных удовольствиях.
«Сперва покушается он отвлечь Антония от подвижнической жизни, приводя ему на мысль то воспоминание об имуществе, то заботливость о сестре, то родственные связи, то сребролюбие, славолюбие, услаждение разными яствами и другие удобства жизни, то, наконец, жестокость пути добродетели и ее многотрудность, затем представляет ему мысленно и немощь тела, и продолжительность времени, и вообще, возбуждает в уме его сильную бурю помыслов, желая отвратить его от правого произволения… Один влагал нечистые помыслы, другой отражал их своими молитвами; один приводил в раздражение члены, другой, по-видимому, как бы стыдясь сего, ограждал тело верой, молитвой и постами. Не ослабевал окаянный диавол, ночью принимал на себя женский образ, во всем подражал женщине, только бы обольстить Антония; Антоний же, помышляя о Христе и высоко ценя дарованное Им благородство и разумность души, угашал угль сего обольщения»35.
Антоний, который тем временем избрал своим домом гробницу, смог преодолеть сатанинские ухищрения. Но однажды ночью сонм демонов «наносит ему столько ударов, что он от боли остается безгласно лежащим на земле; и, как сам Антоний уверял, весьма жестоки были его страдания, и удары, нанесенные людьми, не могли бы, по словам его, причинить такой боли». Затем настал черед дьявольских зверей, увлекших бедного аскета в водоворот страданий. Но Антоний снова победил: «Ежели есть у вас сколько-нибудь силы, то достаточно было прийти и одному из вас. Но поскольку Господь отнял у вас силу, то пытаетесь устрашить множеством. Но и то служит признаком вашей немощи, что обращаетесь в бессловесных».
Иконография часто подхватывает эту тему, изображая святого Антония как победителя, с очень специфической внешностью, замкнутого в своем меланхолическом спокойствии.
«Территория искушений» – это уединенные места и пустыня, причем последняя представляет особое многогранное поле для дьявольских игр. В месте, которое было убежищем Иоанна Крестителя, жизнь осложнялась суровостью аскетического существования, враждебным окружением, одиночеством и болью искушения.
Место делало человека диким, стремилось лишить его человеческого облика, отличавшего его от других живых существ: «Иоанн носил одежду из грубой верблюжьей шерсти, бедра его опоясывал простой кожаный пояс, а пищей ему были акриды и дикий мед» (от Матфея 3:4). Пустыня помогала отказаться от обычаев, изолировала человека от всех земных условностей и давала ему возможность сблизиться с Богом, обрести неискаженные материализмом отношения с творцом.
Но пустыня была также местом искушения дьяволом. Как мы видим из опыта святого Антония, Сатана вовлекал свои жертвы в целую серию искушений, сначала порочных и развратных. Затем, когда все попытки убедить оказывались бесплодными, воцарялась слепая жестокость по
