— Какой ещё рассольник? — пинаю мужчину под столом. — У меня изжога от томата!
— Болезненная моя, — вздыхает Бекетов. — Тогда спагетти с куриной котлетой. Если есть, разумеется.
— Сливочный соус к пасте подать? — спрашивает официантка.
— НЕТ! — кричим одновременно с Бекетовым.
У девушки в переднике аж глаз начинает дёргаться.
— И стопочку холодненькой, для папуси, — говорю с улыбкой. — Он без этого, — щёлкаю пальцами по горлу. — День не начинает…
— Ну, если ты только мамке не расскажешь, — тискает свою кепочку Бекетов.
— Это всё?
— Всё. Скидка пять процентов на предъявленный купон действует? — спрашивает Бекетов, выложив на стол буклет, который он неизвестно откуда вытащить успел.
— Действует, — скрипнув зубами, отвечает официантка.
Она удаляется.
Бекетов обращает внимание на меня.
— Холодненькую папусе, значит?
— Это тебе за рассольник!
— К твоему сведению, я предпочитаю виски или ром.
— Да уж, охотно верю, что дядя Федя, на которого ты сейчас похож, знает вкус настоящего виски. Для такого холодненькая — в самый раз.
Бекетов неожиданно улыбается. Причём не губами, а глазами.
Я впервые в жизни замечаю такую улыбку, скорее, чувствую её сердцем, как будто лёд тает, и по телу бегут острые мурашки.
— А ты молодец. Быстро подхватываешь, — одобрительно кивает мужчина. — Неужели про театральный не соврала?
— Мой конёк — импровизация, — вдохновлённо хвастаюсь я.
— Импровизация, значит…
Взгляд мужчины холодеет.
Чёрт. Не провалиться бы на ровном месте!
— Но и заученные роли мне тоже хорошо удаются. Вот, например, в последний год я играла несколько раз, причём разные роли. И драму, и комедию.
— Думаю, комедию ты ломаешь гораздо лучше!
Бекетов снова усмехается. Неизвестно чему.
— Ваш заказ! — прерывает нас официантка, расставляя еду на столе.
— На-ка, доця, слюнявчик повяжи под горло! — требует Бекетов и сам поднимается, засовывая за воротник свитшота салфетку.
— Пап, — шиплю, как змея. — Я уже взрослая. Не хочу слюнявчик! Ну ты чего-о-о-о?!
— Кофту засвинячишь! — грозится мужчина. — Жирное пятно не отстирывается! Твоя маман мне потом плешь на голове проест!
— По счёту оплатите, потом с пятнами разбирайтесь! — требует официантка.
Бекетов раскрывает барсетку и скрупулёзно отсчитывает деньги, досыпая даже железными, не оставив на чай ни копейки.
Официантка смахивает всё в карман передника и раздражённо удаляется прочь, стуча каблуками.
— Теперь она нас точно запомнит!
— В том и суть. Лера…
— Кто такая Лера? — перебиваю Бекетова.
— Администратор из мотеля. Лера сказала, что нас уже ищут. Пока только патрульные и не особо ретиво. Но это лишь начало. Официантка запомнит жадного придурка с капризным подростком, а не мужчину в дорогом костюме в компании длинноногой красотки.
— Вау! Ты считаешь меня красоткой?!
От удовольствия я даже немного краснею. Но выражение лица Бекетова мгновенно сбивает весь настрой.
— Лучше ешь молча! В следующий раз будем есть только завтра. Будем ехать всю ночь.
— Куда?! — шепчу.
— В славный город Суздаль, — нехорошо усмехается Бекетов. — За сокровищами твоего папаши-мошенника.
Глава 17Марианна
— Но-но, полегче с формулировками! Мой папа не мошенник, он просто очень ловкий бизнесмен.
— Который перехитрил сам себя, умерев от сердечного приступа! — качает головой Бекетов. — Кстати, не такой уж ловкий и умный, если женился на ушлой стерве. С великовозрастным сыночком в придачу.
— Светлана папу охомутала! Выдра! Ненавижу её! — выдаю, скрипнув вилкой по дешёвому фаянсу тарелки. — Ясно же, что она не моего седого старика любила, а его денежки!
— У каждого есть слабые места. У твоего старика — тщеславие. Кажется, Светлана в прошлом была Мисс Россия?
— Ага. В далёком.
— И засветилась в Голливуде?
— На третьих ролях! Её убили в первые же минуты фильма.
— Однако это не помешало ей завоевать внимание твоего папаши. Умелая, видимо. Подмахнула, чем природа наградила, взяла, насколько глубоко надо…
— Фу, помолчи, пожалуйста! — морщусь. — За столом такое не обсуждается.
— Аппетит портится, Проблема? Так ты вроде взрослая девочка. Понимаешь, что Светлана не из великой любви вышла замуж за шестидесятилетнего мужика. К тому же понимаешь, что мачеха собиралась тебя продать не для того, чтобы Кулагин тобой издали любовался.
— Вот только про него сейчас не надо! — попросила я.
— Кулагин — жирный спрут. Говорят, у него специфические вкусы, — продолжил Бекетов, как ни в чём не бывало, едва слышно, но заглядывая мне при этом в глаза. — Наверное, он планировал для тебя нечто особенное, иначе бы не гнал за тобой людей.
— Прошу, помолчи, пожалуйста!
— Ты только представь, каково было бы тебе под этим боровом лежать…
— Замолчи! — требую я и, схватив рюмку с водкой, выплёскиваю спиртное на рубашку Бекетова.
— Ай-яй-яй, доця… — щёлкает языком мужчина. — Как нехорошо! Это всё от нервов. Лучше котлетку съешь.
— Аппетит пропал, папуся! — выдаю с ядом.
— Мда, слабенькая выдержка, — говорит Бекетов уже нормальным тоном.
— То есть ты эти гадости нарочно говорил?!
— Так и есть. К тому же напомнил заодно, от чего я тебя спасаю.
— Тоже мне, спаситель! Ты же не за просто так меня выручаешь, а за деньги!
— Деньги лишними никогда не бывают, — улыбается мужчина. — Лучше не дури меня, Анна-Мария.
Внезапно Бекетов хватает меня за запястье.
— Деньги в Суздале?
— В Суздале, — шепчу еле слышно, смотря при этом Бекетову в глаза.
Делаю честные-честные глаза. Хотя, скорее, Бекетов пульс мой считывает.
— Хорошо, — улыбается расслабленно. — Лучше бы им действительно там быть. Не то…
— Не то что?
— Подарю Кулагину. Голой. С бантом на шее. И попрошу билет в первый ряд, — улыбается остро и начинает расправляться с мантами.
Мама мия, не представляю, как потом выпутаюсь из этого лабиринта лжи!
Придётся бежать.
