Встав, я направилась стразу в ванную, отмыться. Не дошла даже до двери, как на моей шее сомкнулись пальцы, и Юла прижал меня к стене, сжимая челюсти от злости.
– Я не играю, блядь, с тобой в гребаные игры! – заорала он мне в лицо неистово. Он выглядел жутко и действительно, по-настоящему пугал. Даже не так, как в квартире. – Отвечай на вопрос и быстро, пока у меня еще остались крохи терпения.
Я могла бы выдать всю свою историю на одном дыхании. Объяснить все, что делала до встречи с ним, может быть даже вызвать жалость. Но правда была в том, что прямо сейчас он растоптал меня. Когда еще шутил и флиртовал, были какие-то крохи призрачной надежды, что он, возможно, и не такой уж страшный. Не плохой. А сейчас я ясно видела, кто передо мной. Чудовище. Такое же беспощадное, которое убило маму. Тот не стал слушать, какие у нее причины, чтобы жить. Тому не было жаль. И этому не будет. Ему лишь надо выведать побольше информации, прежде чем он избавится от меня. И поэтому он играет на моих чувствах.
Приласкает, оттолкнет. Напугает, пожалеет. И так по кругу, пока я не выложу все.
Накрыв его ладонь своей, я прижала ее даже сильнее.
– Убей. Если так хочешь. Смертью ты меня точно не напугаешь.
– Что так? – спросил Юла издевательски. Он разрывал мне сердце тем, что вел себя как черствый сухарь. Какое его истинное лицо? Это или то, что я видела раньше? Если то, чем тогда я его так разозлила?
– Дай угадаю, – предложил он. – Ты стала свидетелем жестокой расправы. Вампира увидела? А теперь возомнила из себя крутую охотницу на нечисть. Жить надоело?
Он орал опять. Я сцепила челюсти, уставившись сквозь него. Руки безвольно упали, я не пыталась вырваться. Отвечать на его провокации тоже не собиралась.
Юла прожигал меня злым взглядом еще вечность, и его пальцы на моей шее сжали до боли, я начала задыхаться. Он, напротив, жадно втягивал воздух, будто крал его у меня, а после и вовсе зарычал. Как какой-то жуткий зверь.
Он отпустил меня так резко, что я свалилась с ног. И хорошо, потому что в стену, где была моя голова, что-то полетело. Подушка. Затем Юла, словно слетевший с катушек псих, с ревом схватил кресло и начал лупить его. Ругаться и молотить деревяшки, пока те не разломались.
– Нет, блядь, это не поможет!
Он перепрыгнул через кровать и схватил паралитик с тумбы. Я шумно выдохнула и собралась отползти, да некуда было. Монстр оказался возле меня очень быстро, и в то же мгновение, вонзил иглу в предплечье. Я захныкала от силы укола и замерла. Чего не ожидала, так это вновь вернувшихся нежных слов в исполнении грубого голоса.
– Прости, малыш. Я не на тебя злюсь. Поспи. Я вернусь утром, и мы продолжим.
Он поднял меня на руки, шипя, рыча, неразборчиво матерясь, и полетел со мной к кровати. Затем бросил на матрац слишком резко, как будто не мог контролировать движения. Я так и представила, как из него рвется Халк. Вот оно что… Рыжий терял свою сущность.
Он нависал надо мной еще несколько минут, ожидая, что я засну. Тело начало расслабляться, веки опускаться. Я не проронила ни слова, но сосредоточилась на ударах сердца и том, как оно постепенно успокаивалось.
– Слишком… – бормотал он себе под нос, расхаживая вдоль кровати. Ударил стену. – Я должен… Мать вашу…
Ощутила, как он коленом уперся о кровать, склонился над моим лицом. И прежде чем сделать это, затаил дыхание. Так и не выдохнув, нелюдь рванул к двери. Мои глаза были закрыты, но я очень четко могла представить, как он схватил джинсы, отчего те брякнули, снял с вешалки у входа косуху, молниеносно резкими движениями открыл замок и грохнул дверью, сказав что-то напоследок.
«Охота».
Я лежала неподвижно, прислушиваясь к каждому шороху. Звуков шагов не было, никакого рычания или признаков животных. Лишь пугающая тишина на фоне умиротворяющих волн где-то за окном.
Ничего. Он действительно ушел. Ушел. И оставил меня одну.
Я медленно и осторожно подняла веки. Никого. Улыбнулась.
Паралитик только для нечисти. Для человека он безвреден как раз на такие вот случаи.
Стул. Стеклянная балконная дверь. Свобода!
Глава 6ЮЛА
Ох, я был зол. Злость пробудила внутреннего демона, которого я едва ли мог контролировать, а он метался и рвал, требуя крови.
Я выбежал на улицу и рванул со всех ног подальше от дома. От нее. Не дышал, не оглядывался, пока не оказался достаточно далеко и легкие не начали гореть. Лишь тогда я упал в каком-то лесу неподалеку от дороги и вцепился пальцами в упавший ствол дерева. Весь лес прогнил запахом упыря. Охота должна была отвлечь, помочь, сделать меня сильнее. Но только, сколько бы я себя не успокаивал, что вампиризм лишь болячка, которую можно подлечить, она то и дело давала о себе знать.
Я чуть не сорвался. Я хотел укусить девчонку так сильно… А потом не факт, что отпустил бы. Откуда она на мою голову? Это было чистым безумием взять ее с собой в Черногорию, но что я должен был сделать? Оставлять ни ее, ни ее дружков нельзя было. Я позвонил Бесу, чтобы он забрал человеческих придурков на допрос, и стоило представить, что Роксана окажется среди них, у меня вскипятился мозг.
А надо было оставить ее на Беса. Он бы не сделал ей ничего, если бы я попросил. Никто бы не обидел ее. Но тогда мне пришлось бы отвечать на миллион вопросов, почему я так беспокоюсь о какой-то синеволосой девчонке, которая с легкостью сдала меня. А я не мог ответить на него даже себе. Я не беспокоюсь о ней. Я хочу ее.
Теперь, очевидно, я понятия не имею, что с ней делать, кроме как трахать весь день напролет, мучить себя, доводить до неадекватного состояния, чтобы потом сбегать в ночь с безумными глазами и охотиться. Ни она, ни я так долго не протянем. Демоны… Я даже не знаю, как объяснить ей свое поведение утром. Она уже считает меня извергом.
Да ладно, как будто это не так.
О чем я точно должен подумать, так это что мне с ней делать. В принципе.
Горло зажгло, и я выругался, вспомнив, что собирался покормить ее. Но возвращаться нельзя. Иначе сорвусь, поддамся жажде. Я ничего не могу поделать с тем, что наполовину вампир. Но я все еще могу бороться с желанием беспричинно убивать. Охотники были созданы для убийства нечисти и охраны мирных людей. Вампиры, наоборот. Две сущности во мне воюют, перетягивая канат, а я просто пытаюсь не взорваться, не потерять рассудок.
Услышав шорох, я застыл и навострил уши. Ветер принес мне премерзкий запах, а тонкий слух уловил звериное сопение. Оттолкнувшись от земли, я побежал против ветра и вышел на двух упырей. Они как раз трапезничали, подловив какого-то не очень удачливого парня. Уродливые мерзкие существа, буквально ходячие мертвецы.
Когда-то они были людьми, как Рокси. Их обратил голодный вампир, как я.
Какое-то время они еще выглядели нормально, лишь клыки удлинились. Возможно, прошли недели или даже годы, прежде чем их кожа покрылась волдырями и посерела, лица вытянулись, глазные яблоки и носы впали, вылезли волосы, отросли когти… Я уж молчу о том, что они в принципе не моются, и их не заботит, какая на них одежда, есть ли она вообще. Их ничего не заботит, кроме крови. Упыри – обращенные, сошедшие с ума люди. Я знаю лишь двоих человек, кому удалось избежать этого. Делии и Мэй повезло только потому, что обе не обычные женщины, и у них есть их пары, которые не дали им сойти с ума. Но если бы я обратил Роксану… Она бы превратилась в это.
