Босс тоже замолчал, спросил недоверчиво:
— Какая запись?
— Та, что я сделала… Я все записала. Много раз называла вас по имени, и если задуматься, то все звучит так, как будто вы меня принуждаете. Станете создавать мне проблемы, я отнесу эту запись… в соответствующие органы и подключу связи. У меня дядя — настоящий полковник! — произнесла я.
Подумаешь, немного приукрасила. Не мой дядя высокий чин в полиции занимает, а дядя моего погибшего мужа.
Чтобы Мерзавкин поверил в серьезность моих намерений, я включила запись, проиграла немного.
— Больше всего мне вот этот отрывок, — захихикала я.
Я поставила отрывок, где босс дышал отрывисто и рычал грозно:
“Да… Еще быстрее! Дрочи мне… Жестко дрочи! Говори… Говори, твою мать.. Не останавливайся!”
— Ты… Стерва. Кобра! — выплюнул босс ядовито.
— И кто поверит, будто это происходило не в реальности? Подпишите вы мое заявление на увольнение, как миленький.
— Значит, у меня есть компромат. И у тебя есть компромат, — задумчиво подвел итог босс. — Один-один.
— Туше.
— И что же мы будем делать? Кажется, я знаю!
— Ооо, разумеется, вы знаете!
— Ты возвращаешься на работу, как ни в чем не бывало, — заявил босс. — Сделаем вид, будто этой ситуации не было!
— Не было? — ахнула я. — Не было комромата?
— Какой компромат? — прикинулся валенком босс. — О чем ты, Владислава Алексеевна.
— Хватит! — рявкнула я. — Вы меня унизили, оскорбили, задели женскую гордость, обозвали старой. Потом воспользовались моим бессознательным состоянием, снимали на телефон, шантажировали гнусно! — выпалила на одном дыхании. — И даже если вы сейчас подарите билеты в чертову Доминикану…
— Не подарю, — отрезал босс. — Исключено.
— Даже если бы подарили, я бы кинула вам в лицо эти билеты! Я не останусь работать на вас. Ни при каких условиях.
— Я могу всем показать, какая ты.
— Показывайте. Я пущу в ход запись… Меня всего лишь назовут горячей штучкой, а вам прилепят статью, возможно, и не одну! Так что вы подпишите мое заявление! — прочеканила я. — Вы все поняли?
— Это не конец, Владислава Алексеевна. Не на того напала.
— Ваш телефон я верну. Хорошего вечера. Ах да… Еще одно.
— Что еще?! — разъяренным тоном уточнил босс.
— Вы дрочили… Дрочили на строки из любовного романа. У-у-упс!
Я должна была это сказать. Я просто обязана была это сказать!
Почувствовала себя на седьмом небе от счастья, что уделала Мерзавкина, утерла ему нос!
— Не сочиняй.
— Я говорю вам чистую правду! Хотите, докажу?
Босс мрачно молчал и разъяренно дышал в динамик. Но это не имело значения, я была намерена довести акт мести до финала.
Я сфоткала книгу, раскрытую на странице, отправила фото боссу.
— Видите? Я просто пропускала некоторые диалоги, имена… Зачитывала самое сочное. Вам понравилось? Вам ооочень понравилось. В следующий раз, когда заскучаете, Гордей Иванович, сразу же прибегайте к помощи книг. Совет от старшего поколения, так сказать!
— Судя по всему, ты в этом большая специалистка. Часто разогреваешься чтением эротики? — хрипло поинтересовался босс. — Дальше в ход идут игрушки?
— Кто знает, Гордей Иванович… Кто знает, — простонала я нарочно громко. — Вам это точно узнать не светит!
— Это мы еще посмотрим! — агрессивно пообещал Мерзавкин и сбросил вызов.
И чего он такой нервный?
Не понравилось, как я читала, что ли?
У меня был хороший шанс залезть всюду, в его телефоне, сунуть нос, куда не следует, но я не стала этого делать.
Я была порядочной и рассчитывала, что босс — тоже.
Как оказалось, зря…
Глава 14
Влада
Спустя несколько дней
— Значит, там и встретимся, — сказала я в динамик телефона, адресуя слова двоюродной сестре. — Всего хорошего, Катя.
Ох, столько всего надо проверить, успеть сделать.
Родственники мужа появятся с минуты на минуту!
Я нервничала больше обыкновенного. Наверное, все дело в том, что я впервые за годы, проведенные в одиночестве, не так давно вновь почувствовала себя желанной.
Желанной и гнусно использованной, добавила строго.
Но сути дела это не меняло.
После ночи, проведенной с Мерзликиным, мой привычный мир встал с ног на голову.
Теперь я уже не могла, как прежде, баловать себя любимыми секс-игрушками и не думать о боссе. Он стал причиной, по которой я вновь вспомнила разницу, каково это — кончать от прикосновения горячего, умелого мужчины или просто кончать, мастурбируя. Неважно, что было в руке — вакуумный вибратор или игрушка в виде члена в натуральную величину, или просто не было ничего, а по клитору умело скользили собственные пальчики… Это была мастурбация — и только.
Я контролировала процесс от и до. Знала, как надавить, нажать, приласкать. Пыталась разнообразить ласки, вводила новые элементы игры.
Но теперь я не могла испытывать такие же оргазмы, как раньше.
Все это лишь игра с самой собой. Я делала это, знала, что собиралась сделать и как.
Предсказуемо. Нет контакта… Нет эффекта неожиданности, нет тесных объятий, мужского запаха.
Кончая вокруг члена, купленного в магазине для взрослых, теперь было не обмануться. Это хваленое покрытие, имитирующее кожу, не сравнилось бы никогда с горячим, толстым стержнем, увитым венами.
Оммм…
Вот снова меня бросило в лихорадочный жар!
Воспоминания о Мерзликине, его безобразно горячем и грязном рте, меня преследовали. Его поцелуи, наш бешеный, животный секс.
Жара…
Мамочки, вот это жара сегодня!
Даже кондиционер не спасает. Как назло, на небе ни облачка. Я не представляла себе, как выдержу нахождение на такой духоте и жаре на кладбище.
Сегодня у мужа — годовщина, а я… думала о другом.
Я бесстыжая, пошлая, гадкая, изменяла своему любимому, не могла избавиться от грязных фантазий даже в день его кончины.
Вспоминала светлые, приятные, чувственные моменты с мужем, но их вытесняли другие картинки, другой голос звучал в моей голове.
Я думала о другом и мне казалось, что все-все это поймут.
У Кирилла такая хорошая семья, я дружила со многими из них, и как мне теперь смотреть им в глаза?
Придет тот самый дядя, которым я хвалилась перед Мерзликины, пожмет мою ладонь…
Мне же стыдно будет протягивать ему ту самую руку, которая я ласкала себя несколько часов назад, не в силах справиться с приливом утреннего возбуждения, накатившего после эротического сна, с участием босса.
Почти бывшего босса.
