он уже труп, без вариантов, или скорее корм для тварей.
Испытываю ли я хоть малейшее огорчение, что оставил его на растерзание монстру?
Не-а, Никакого!
Все равно он умер бы, просто не от жвал твари, а от моих рук.
Мужик полностью и бесповоротно поехал башней, а заниматься его лечением в таких условиях можно только одним способом — пулей в лоб. Возиться мне с ним и некогда, и незачем, как и таскать с собой. Хрен знает, когда его переклинит, и он на всякий случай решит ткнуть в меня своим копьем или всадить нож под ребра.
Каюта напомнила мне магазин «Свет», что был в моем родном городке. В этот магазин я часто заходил, еще будучи ребенком, наблюдая десятки люстр, развешанных под потолком, рассматривал стены, усеянные плафонами и лампами.
Нечто подобное было и в каюте, разве что на полу еще хаотично раскиданы фонари и кабеля, чего в магазине не было.
Интересно, это все — последствия его психоза, или все же в применении такого количества источников света есть некий, непонятный пока что для меня, смысл? Обилие света отпугивает тварей, или вовсе убивает?
Отпугивает — да, сто процентов, но не убивает. Фонариком светил, и тварям это не нравилось, светошумовые гранаты тоже давали эффект, но вроде не убивали.
Эх…загнать бы сюда одну из тварин, да поглядеть, что с ней будет, дабы окончательно убедиться в своих догадках…
Пока шарил глазами по каюте, взгляд мой наткнулся на отличную штуку — инженерный подвес аж с тремя фонарями. Состоящий из полужесткого каркаса девайс одевается поверх одежды, и два фонаря оказываются у тебя условно на плечах, а один — на груди. Руки не занимает, аккум встроенный. Тяжеловат, конечно, но это я переживу. Штуковина эта как нельзя лучше подходит для осмотра различных служебных коридоров, или же магистралей. Для ремонтников и техников это незаменимый инструмент, да и мне пригодится.
Я тут же напялил на себя весь этот световой обвес.
Во, теперь прям зашибись! Фонари на мне светят, как хорошие такие прожекторы, полностью рассеивая тьму в коридоре, и при этом мои руки свободны.
Теперь, когда я все отлично вижу, выяснилось, что по темному и пустому участку мне и пройти то нужно было всего ничего.
Сто метров от силы, и я у дверей переборки в соседний отсек.
Из неприятного: на пути минимум восемь открытых дверей, и там может прятаться все что угодно.
Но теперь мне любая тварь нипочем. Ну, кроме той, здоровой. Но подобной здесь точно делать нечего — воздуховод для нее маловат, и даже если она как-то вскрыла противопожарную дверь — через завал и двери столовой она пробиваться будет долго, если вообще будет…
Вот блин, накаркал!
Стоило мне только подумать про вырвавшегося из столовой монстра, как в пустом и тихом коридоре раздался гулкий удар, эхо от которого еще несколько секунд гуляло по коридору.
Это как раз тварь лезет из столовой. Вырвалась-таки с кухни в общий зал, и желает попасть сюда, ко мне!
Черт, надо валить отсюда, да побыстрее!
Куда? Главное ‒ уйти с этой палубы, или хотя бы в другие отсеки корабля, подальше от долбанной жилой зоны.
Через переборку между отсеками тварь точно не пройдет.
Что там у нас по плану дальше? Инженерная палуба? Отлично. На ней как раз расположен и лифт, и лестница на уровень выше, где и находится медотсек.
Плюнув на осторожность, я бегу по коридору. Звуки ударов за спиной подхлестывают меня почище плети надсмотрщика.
Дверки вроде пока держатся, но не похоже, что смогут удержать тварь слишком долго.
Я зазевался и чуть не поплатился за неосторожность. В луч фонаря выскакивает очередная щупальце-зубастая мелкая тварь, вот только вместо атаки на меня, она вскидывает все свои лапки и щупальца вверх, закрываясь от потока света, бющего ей прямо в харю. Монстра немедленно сметает поток картечи. Брони, как на здоровенной тварюке, у него нет, так что от его тельца остается лишь размазанная клякса, а я, не задерживаясь, бегу вперед.
Так, сенсор, сенсор, открывайся!
Я тыкаю пальцем в панель, но ничего не происходит.
А! Во! Отдуплилась, наконец!
— Производится идентификация личности. Коултон, штурм-сержант, — раздается из динамика над дверью механический, безэмоциональный голос. — Вам запрещено покидать зону гибернации без специализированного приказа. Вернитесь в свою каюту.
‒ ТВОЮ МАТЬ! — прямо-таки взвыл я.
— Команда не распознана!
— Экстренная ситуация! Чужеродный организм! Открой мне двери, тупая железка!
‑ Производится идентификация личности. Коултон, штурм-сержант. Вам запрещено покидать зону гибернации без специализированного приказа. Вернитесь в свою каюту, — повторил голос. — В случае попытки повреждения оборудования его стоимость будет вычтена из вашего жалования.
«Думай, думай, думай, Фрэнк! Как пройти? Стоп! У меня ж есть ключ-карта безопасника! ‒ я приложил ее к сенсору
— Прошу пройти идентификацию отпечатка пальца, Арсен Вагаринян, в связи с режимом карантина перемещения по отсекам корабля ограничены.
Так, а его отпечатки вместе с телом лежат в коридоре. Это что, мне придется возвращаться? А там, судя по звукам, тварь вот-вот прорвется из столовой. Вот попадос то, а!
Бегу.
Бегу настолько быстро, что сердце, кажется, сейчас выпрыгнет из груди, пробьет бронежилет и поскачет впереди меня.
Пока все нормально, тварь вроде как еще не пролезла, а я сам уже вижу лежащий в коридоре труп охранника.
И чего теперь, целиком его тащить?
Да хрена! Он тяжелый, пока протащу его десяток метров, та милая животинка, что рвется ко мне, будет рядом.
Тогда уже пальчик Вагариняна не сенсору, а твари отдавать придется, и свой пальчик тоже…и руку. А потом меня слопают целиком!
Не глядя на тип боеприпасов, я прицеливаюсь из дробовика в предплечье бывшего безопасника и трижды жму спуск. Оказалось, что стреляю я в него все теми же зажигательными, и осталось их у меня крайне мало. Но не до крохоборства сейчас.
Три выстрела с минимальной дистанции раздробили то, что оставалось от его плечевого сустава, и начисто срезали руку.
Конечно, все вокруг так изгваздало кровью, что глядеть страшно, но плевать!
Подхватываю оторванную конечность, и стремглав несусь обратно, на ходу сбивая пламя с рукава форменной куртки безопасника.
Прости, Ашот, или как там тебя, что даже после смерти не дали покоя, но мне очень нужна твоя рука. Пальчик, точнее. Иначе упокоят меня самого, причем крайне неприятным способом.
Я уже был у дверей, когда за спиной раздался грохот и торжествующее шипение. Все, трындец, тварь на свободе!
