Книга Как в японской дораме - Вера Анмут

Резко поднявшись, Соби, не удостоив меня даже мимолётным взглядом, вышел из кухни. «Дура, – ругала я себя. – Ну, попрекнуть ключами ещё куда ни шло, но попрекать деньгами… Он же их не просил, от меня ничего не требовал. Можно было просто сказать «нет», не расписывая подробности». Я снова почувствовала стыд за мой поступок. Если Соби останется у меня надолго, он вывернет мою совесть наизнанку. Надо пойти за ним и извиниться за своё неправильное поведение.

Не доев бутерброд, но допив кофе, я отправилась в комнату. Соби сидел на диване, откинув голову на спинку, и равнодушно взирал на потолок.

– Спасибо за завтрак, – сделала я первый нерешительный шаг.

Парень поднял голову и послал мне лёгкую улыбку:

– Додзо. На здоровье, Милена-тян.

От его улыбки моя совесть ещё больнее впилась в меня. Я села на диван рядом с Соби.

– Прости, я была груба, – выдохнула я.

– Ты говорила то, что на твоём месте сказали бы многие, возможно, и я сам, – спокойно ответил Соби. – А вот мне следовало понять и не срываться.

– Ну… если мы оба виноваты, то давай так же дружно простим друг друга.

– Вполне разумное предложение.

На работе меня ждал очередной отчёт. И его сверка мне опять давалась с трудом. Из мыслей не выходил Соби, его грусть в глазах, его горечь в голосе. «Думаешь, мне легко быть нахлебником?» Почему я ему сочувствовала? Почему ему верила? Зачем вообще думаю о нём? Об этом странном человеке. Действительно странном. Позавчера он был жалким, вчера милым и забавным, сегодня грустным. Передо мной постепенно раскрывались оттенки его души. Каким-то я увижу его завтра? И увижу ли вообще? А вдруг Соби уже сегодня покинет меня? Сердце вздрогнуло. Снова наступят тихие спокойные вечера. Снова поселятся в моём доме тоска и одиночество.

– Ты что такая вялая сегодня? – окликнула меня Карина.

– Да… – отмахнулась я. – Поздно спать легла. Не выспалась.

– Долго со Светой гуляла?

– Нет. Просто долго болтали.

– Понятненько.

Мои мысли вернулись к прежнему предмету моих раздумий. Надо перестать быть такой грубой. В конце концов, Соби не виноват, что судьба так развлеклась с ним. И ко мне он тоже не навязывался. Какой же я стала циничной в последнее время, нетерпимой, раздражительной. Ведь я не была такой, к людям старалась относиться с участием, проблемы свои решала с достоинством. Что сделала со мной жизнь всего за полтора года.

Интересно, чем Соби сейчас занят? Спит? Читает, лёжа на диване? Или готовит обед? После сегодняшних несправедливых упрёков я бы на его месте ничего не готовила. Вот бы взглянуть сейчас на него…

Камера! – вспыхнуло у меня в мозгу. Ведь в квартире есть скрытая видеокамера! Когда-то её поставил Игорь, ещё задолго до наших отношений. Я, конечно, ничего об этом не знала. Но вот месяцев восемь или девять назад он мне о ней рассказал, покаялся. Естественно, я была в гневе. Эх, и закатила же я ему скандал тогда! Хороший такой, громкий, с истерикой и пощёчинами. Даже пригрозила расставанием. Но зато, благодаря подглядыванию, Игорь убедился в моей верности, уверился в моей любви. А в качестве награды за милостивое прощение подарил вот это колечко с бриллиантиком и вот этот ноутбук, к которому и подключена та самая пресловутая камера. До сих пор я ей ни разу не пользовалась. Даже забыла о ней. Но сейчас, если включу её, то смогу понаблюдать за моим квартирантом. Нехорошо, конечно, подглядывать, но… Всё-таки в моей квартире находится совершенно чужой мне человек, должна же я посмотреть, что он там делает. Я повернулась к ноутбуку. Найти бы ещё, где эта камера включается.

– Не хочешь прогуляться в обед? – спросила Карина. – Купим мороженое. Взбодришься.

К удивлению подруги я отказалась от приглашения. Меня ждало более интересное занятие. Вот только бы найти камеру. А вдруг Игорь её удалил? Нет, не должен. Он тогда ещё сказал: «Можешь в любой момент посмотреть, всё ли в порядке у тебя дома».

Я уже стала подряд открывать все папки, хранящиеся в ноутбуке, и наконец нашла нужную. А здесь уже проще. Программа включилась, подала сигнал, и сразу на экране монитора появилось изображение моей комнаты. Камера, видимо, была установлена где-то под потолком со стороны прихожей, так как помещение просматривалось именно с этого ракурса. Я нажала кнопки «вправо-влево», «вверх-вниз», но изображение не менялось. Значит, камера не поворачивалась.

Соби сидел на диване возле журнального столика и, машинально пощипывая думку, разговаривал по телефону. Звук. У фильма обязательно должен быть звук. Я спешно порылась в своей тумбочке и нашла маленькие наушники. Соби говорил по-японски. Говорил негромко, серьёзно, нахмурив брови. Естественно, я ничего не понимала. Только несколько раз ухо уловило имена Акито и Милена. Значит, говорил с братом. И судя по выражению лица парня, разговор не был приятным. Соби то трагично качал головой, то обречённо кивал. Забранная в хвостик чёлка весело колыхалась в такт движения головы и совершенно не в тему печальных эмоций. И вот разговор окончен. Не кладя трубку, Соби нажал на рычаг и набрал номер на циферблате. Посидел, послушал гудки…

– Сашка! Кими хадоко дэс ка?… Доко?…9 – пробубнил он.

Послушав ещё немного, звонко цокнув языком, Соби нервно кинул трубку на рычаг и откинулся на спинку дивана. На его лицо легла печать тяжёлых раздумий, взгляд остановился на одной точке в пространстве. Так он просидел несколько минут. Что у него стряслось? Может, позвонить, узнать? Нет. Пусть вечером сам расскажет. Я уже хотела отключить камеру, как услышала короткий тихий всхлип и увидела, как парень стирает со щеки слезу. Неужели Соби плачет? Вот и с другой щеки убрана слеза.

Всё же нужно позвонить и успокоить. Я уже начала набирать свой домашний номер, но остановилась. Какую причину для звонка я назову? Соскучилась? Решила узнать, прошла ли твоя обида? Или честно: сижу, подсматриваю и вот увидела, как ты плачешь? Я положила трубку.

Порывисто прогнав с глаз слёзы, Соби резко встал и начал широкими шагами ходить по комнате. Правильно, так нервы легче успокоить. Ходил взад-вперёд, изредка выдыхая какие-то непонятные мне фразы. Останавливался у телефона, мрачно оглядывал его и продолжал ходьбу. Спустя какое-то время, Соби наконец подошёл к окну и остановился, направив взгляд в яркий солнечный день. Теперь я могла видеть парня только со спины. Он стоял, широко расставив ноги и скрестив