в стороны. Она была абсолютно голой. Никогда в жизни девушка не позволила бы себе столь вульгарной позы. Ключевое слово здесь было «в жизни». Потому что жизни-то как раз в этом прекрасном теле не осталось ни капли.
Дэн не закричал, не бросился к любимой женщине обнять, растрясти, оживить. Ему случалось видеть и тяжелые травмы, и большие раны, и даже смерть. Но сейчас он застыл каменным истуканом в двух шагах от мертвого тела и не мог сдвинуться с места. Только глаза неотрывно впились в такие знакомые черты, да в голове с бешеной скоростью метались какие-то несуразные обрывки самых нелепых мыслей. На лбу мгновенно выступил пот, и неожиданно свело сильной судорогой левую ногу.
Эта боль и вывела его из ступора. Ногу он сумел растянуть не сходя с места; когда острая боль отступила, пропала и пелена из головы, и мысли потекли в правильном направлении.
«Ничего не трогать! Звонить Илье и вызывать оперов, следаков и криминалистов. Хорошо, что с Наташкой и девочками находится Дорохов. Хотя нет. Дорохова надо взять с собой. А Наталья? Пусть Илья выделит наружную охрану из ППС. Если скажет, что людей нет, я с корабля человек пять без проблем привезу. А надо будет — и десять, и двадцать! Найду и убью!!! Это потом, сейчас пусть здесь разберутся. Звони же, идиот!»
— Пойдем-ка на кухню. — Илья пропустил Вилкова вперед. — Сейчас там, — кивнул он в сторону спальни, — лучше не путаться под ногами. Спецов я отличных привез, разберутся. Послушай, у тебя выпить есть?
Дэн без слов достал из буфета початую бутылку коньяка, плеснул не глядя в тяжелый приземистый стакан и протянул капитану.
— А себе?
— У меня еще дела есть сегодня. Надо сохранить ясную голову.
— Ну, у меня тоже служба. Слушай, — подозрительно спросил Илья, — что у тебя за дела?
— Это ты как следак меня допрашиваешь или как товарищ интересуешься?
— И то, и другое.
— А-а-а. Ну, тогда пойду охранять супругу Лысенко с дочерьми.
Начальник УГРО поставил на стол нетронутый стакан.
— А если как друг?
— Тогда не будем торопиться. Узнаем сначала от твоих отличных спецов подробности, а потом будем решать.
На кухню не спеша вошел немолодой мужчина и вопросительно взглянул на Илью.
— Сергей Иванович, можешь говорить свободно, этот морской офицер в курсе всех подробностей дела.
Рукой в медицинской перчатке мужчина приподнял со стола бокал с коньяком и слегка повел длинным крючковатым носом:
— Армянский. Пять звезд. Качественный. Вряд ли у нас приобретался.
Действительно, эту бутылку коньяка принес Васька во время одного из своих нечастых визитов в гости. Дэн уважительно посмотрел на эксперта.
— Ну, ты же знаешь, Илья, что все главное исключительно после вскрытия. А то, что и так видно невооруженным глазом, пожалуйста. Девушку убили не здесь и как минимум за два часа до того, как тело перевезли на эту квартиру. Иначе здесь все было бы залито кровью до потолка. Предположительная причина смерти — потеря крови или, возможно, болевой шок. Раны на теле говорят о том, что ее пытали. Хотя уже после просверленных дрелью суставов и нескольких проколов печени стальной спицей она, безусловно, рассказала все, что знала. А вот грудь и половые органы…
— Сергей Иванович, прошу, без лишних подробностей!
Мужчина пожал плечами:
— Я лишь хотел сказать, что пытки не прекратили, даже когда выяснили все, что им надо. Это уже откровенный садизм. А в квартире занимались созданием чисто постановочных эффектов.
— Как это?
— Усадили тело в нужную позу. Длинными гвоздями с большой шляпкой прибили локти к деревянной спинке кровати. Чтобы голова не падала на грудь, воткнули такой же гвоздь в шею. А вот буква «W» на животе была выжжена еще при жизни жертвы паяльной лампой. Ну, признавайтесь, ребята, кому из вас все это адресовано?
Вилков переглянулся с полицейским, и оба промолчали.
— Ну-ну, ваше дело. Только здорово же вы насолили кому-то. — Эксперт снова взял стакан с коньяком. Но на этот раз не стал нюхать, а просто отхлебнул приличный глоток и, закрыв глаза, посмаковал несколько секунд, прежде чем проглотить. — «Айвазовский». С выдержкой я первый раз ошибся: шесть лет. Еще скажу вам, друзья. Работали здесь очень аккуратно, тщательно, не торопясь. Перчатки, резиновая обувь, шапочки. Мои сотрудники не нашли ни единого волоса, ни одного чужого отпечатка. Все поверхности обработаны спецсоставом. Тело мы заберем. Ну а тебе, Илья, завтра после вскрытия передам официальный отчет. Мое почтение, господа!
И сейчас продолжаешь считать Ирину Сергеевну сумасшедшей?
Илья ничего не ответил.
— Даже поза такая же, как у Разумовского на аллее. Хотя не знаю, что убийцы хотели этим сказать. А вот о «W» у меня никаких сомнений не осталось. Сумасшедший сынок за папашу-подонка мстит. Ну, что ты молчишь?!
— С вдовой Разумовского я еще раз побеседую. Может, вспомнит какие-то подробности.
— Да все и так понятно! Татьяна стала случайной жертвой. Эти сволочи ехали в «Прелестницу» за Натальей Лысенко. А на бедную девушку переключились, когда узнали, что она ее родная сестра. Импровизация, мать их!
— Зато теперь они в мельчайших деталях знают ваши взаимоотношения и вообще весь уклад жизни.
— Да об этом сыночек Князя узнал еще в тюрьме от Марра.
Илья задумался ненадолго:
— Надо бы вас всех куда-то спрятать.
Готовый взорваться Вилков шумно выдохнул воздух, сосчитал в уме до десяти и уже спокойно проговорил:
— Теперь, капитан, очень внимательно послушай меня. Занимайся-ка ты своей служебной рутиной. Беседуй с Ириной, опрашивай сотрудниц ателье, ищи свидетелей. Может, отыщешь какого-нибудь бомжа, как в деле Разумовского. Флаг в руки! Хотя твое начальство ни за что не позволит объединить эти два дела: это же настоящая серия получится, да еще какая кровавая. Что с показателями раскрываемости делать? А я…
Дэн направился к выходу.
— Стой! — услышал он за спиной голос начальника УГРО. — Я, пожалуй, тебя арестую. И выдвину обвинение в зверском убийстве сожительницы.
Вилков мгновенно развернулся, сделал шаг вперед и, казалось, несильно взмахнул рукой. Однако полицейский
