нищете.
– Но мама…
– Я сказала – вон! Не смей так называть меня, моя дочь только что умерла.
Ри растерянно смотрела на мать, но в глазах той видела только холод и равнодушие. Дрожащими руками она положила сумку с ноутбуком на стол декана, сверху упали два золотых колечка, цепочка с кулоном и гвоздики с крохотными жемчужинками. Первый шок прошел, и разум подсказал достать сим-карту с драгоценными контактами, прежде чем отдать недавно подаренный мобильный. Весь этот процесс проходил в звенящей тягостной тишине. Марина пыталась не расплакаться. Ее мать же внимательно смотрела, чтобы та, кого она раньше называла дочерью, не унесла с собой ничего ценного.
– И ключи. – Слова ударили наотмашь, практически доводя несчастную до истерики. Силы практически оставили Ри, и связка просто выпала из рук на пол. Пытаться что-то доказать было бессмысленно, и она вышла из кабинета, оставляя за собой семью.
За дверью выдержка Марины рассыпалась. Слезы хлынули потоком от понимания, что ее вышвырнули из дома словно нашкодившего щенка. Ей негде было спать, она не могла никому позвонить, а на последние пятьсот рублей в кошельке ей не найти даже койку в хостеле. Оставалось только брести, пока есть силы, потому что надежды на то, что родители передумают не было. Пребывая в невеселой прострации, она не заметила, как налетела на кого-то, и, прежде чем Ри успела отскочить с извинениями, знакомый дымный аромат наполнил легкие.
– Лисенок? Что случилось?
– Заставила… Сказала, что умерла…– Она прижалась к нему, отчаянно цепляясь за куртку. Словно он был единственной надежной опорой, а весь остальной мир рассыпался на глазах. Впрочем, так оно и было. Лицо Марины покраснело и опухло, она давилась рыданиями и не могла связать и пары слов. Только растерянно смотрела по сторонам в поисках объяснений случившемуся недоразумению.
– Нет, это не дело. Пошли, тебе надо успокоиться. – Алекс нахмурился и бережно потянул ее за собой в ближайший туалет. Не обращая внимания на возмущения студенток, увидевших парня в мужском туалете, он осторожно помог ей умыться и затем промокнул капли воды с лица, стараясь не задеть воспаленные от слез глаза. – А теперь рассказывай, что произошло.
– Мама не хочет, чтобы я переводилась на другую специальность. И чтобы с тобой встречалась тоже. Она заставила меня выбирать. – Тихо прошептала Марина и замолчала.
Наступившая тишина давила на плечи и разбивала любые надежды на будущее. Как можно предложить такой выбор? Кем нужно быть, чтобы предлагать выбрать или любовь, или семью? Первый раз в жизни Алекс не знал, что ответить. Он понимал, что решение будет не в его пользу. Несколько месяцев их знакомства не идут ни в какое сравнение с годами, прожитыми с близкими. Ему нужно что-то сказать, нужно найти правильные слова, чтобы его Лисенок смогла принять разрыв. И не важно, что он сам готов сдохнуть от мысли, что придется жить в мире, где она больше не будет с ним.
– Я выбрала тебя. И она выгнала меня из дома. Забрала все ценные вещи, включая телефон и бабушкины сережки. Мне нужно найти работу и жилье, а в кошельке пятьсот рублей. Ты можешь мне помочь с поисками? – Ри доверчиво посмотрела на него снизу-вверх, точно пытаясь найти в его глазах подтверждение того, что ее первый серьезный выбор был правильный.
– Я что-нибудь придумаю. – Нежно улыбнувшись, Алекс притянул любимую к себе и зарылся носом в гриву темно-рыжих волос, ощущая, как лед в груди начинает медленно таять, оставляя облегчение с легким оттенком боли. Слишком явно он успел представить то, что не случилось. – Самое главное это документы. Они у тебя с собой?
– Да
– Есть у меня идея, но нужно кое-что будет проверить. Сможешь часик посидеть у Томы? А потом я приеду и заберу тебя.
– Я ей не помещаю?
– Конечно, нет. Она от тебя в полном восторге, что уже заранее выносит мне мозг, чтобы я не упустил такое сокровище.
Марина негромко рассмеялась, настолько забавно Алекс округлил глаза. И даже спустя пятнадцать минут, когда на парковке университета она садилась позади него на байк, на ее губах осталась эта улыбка. И стереть ее было не по силам даже презрительному взгляду матери, которым она провожала свою изгнанную дочь из окна кабинета.
Как оказалось, Тамара действительно была искренне рада ей. Уже на пороге квартиры Ри уловила ни с чем не сравнимый аромат шоколадного бисквита и блаженно зажмурилась – несмотря на любовь к Китаю Тома была более традиционна в отношении десертов. По ее мнению, сладкие лакомства были самым лучшим средством от стресса. Было удивительно, что она умудрилась сохранить миниатюрную фигуру, если учесть в каких количествах ею поглощались разнообразные сладости.
– О, милая! Как я рада, что ты решила меня навестить. Проходи скорее. Я заварила сорт Лун Цзин, тебе обязательно понравится.
Марина понимала, что, пусть и в общих чертах, но Тома знает причину внезапно появления в доме племянника с девушкой. От ее искреннего участия и поддержки, слезы снова навернулись на глаза. Это было так странно: родная мать выгнала из дома, оставив буквально без средств к существованию, а человек, знающий ее месяц, пришел на помощь.
– Колодец дракона? – Алекс напряженно всматривался в лицо Тамары, и только когда та мягко кивнула головой, порывисто стиснул ее в объятьях. – Спасибо, тетя! Это очень много для меня значит. Лисенок, не думай о плохом, я скоро вернусь. Все будет хорошо.
Он быстро поцеловал возлюбленную в макушку и выскочил из квартиры, на ходу набирая кому-то сообщение. Тома мягко увлекла ее за собой в гостиную, где на столе был расставлен роскошный фарфоровый сервиз. Помимо него было много вазочек с разнообразными конфетами и засахаренными фруктами, и это не считая роскошного торта на тяжелом хрустальном блюде.
– А что такого особенного в колодце дракона? – Марина с удовольствием устроилась с чашечкой чая в большом мягком кресле. Теперь она видела, что интерьер квартиры представлял собой безумную эклектику европейского и китайского минимализма. И тем не менее это выглядело очень гармонично и изящно. Впрочем, как и хозяйка квартиры.
– Это хороший и дорогой сорт. Просто я завариваю его только для членов семьи. Не понимаю, почему племянник так удивился, ведь он же не просто так привел тебя на смотрины.
– Спасибо, это довольно неожиданно, и очень приятно. Особенно сейчас. – Внезапно нахлынули воспоминания о сцене в университете, оставив на губах привкус горечи, который не мог перебить никакой, пусть даже и самый лучший, чай.
– Мне жаль, милая, что все так случилось. И еще более горько от мысли,
